"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Устный счет (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- "Он" - это кто "он"?.. Неприятель?.. Ты бы подумал умом, как же ему к
чужому берегу подходить без орудиев? - отозвался Семеныч, а Гаврила буркнул:
- Однако что-то покончили, как мы вышли!.. Прохладное очень сражение!..
Должно, комарь тебе в ухо залез, а ты уж - сражение!..
Но тут же расслышали все частое тявканье пулемета и потом новый
орудийный гул, на воде державшийся долго.
- Вот они, комари, как поют! - торжествовал Семеныч. - Там небось уж
десятки людей на тот свет пошли, а какие - руки-ноги отбиты, тех уж опосля
считать будут!
Города отсюда не было видно и днем, - он лежал за перевалом, - и
наиболее робкому из стариков, Нефеду, жуткой показалась наконец эта ночь с
темным небом, черным морем, треугольным лучом прожектора и непонятной
пальбой.
Он поежился и спросил тихо Семеныча:
- К нам какие пули не залетят?.. Нам в помещению, может, зайти?
Гаврила отозвался:
- Известно, - пуля, она глупая... - И повернулся к двери, но только что
сделал два шага, как Нефед по-крабьи, бочком, обогнал его и втиснулся в
сени.
Семеныч дождался еще одного орудийного выстрела и тоже вошел, когда
Нефед с Гаврилой устраивались уже на своих топчанах.
- Похоже так, - начал он знающе, - бьют они по городу с дальней
дистанции. А что касается, чтобы нам их бояться, то мы в стороне, мы
значенья им не имеем... Хотя бы даже и днем, а не то что ночью, - какая мы
для них цель? Так себе, - мурашка мы для орудия...
- Однако слыхал я, - немцы, как война была, и по одному человеку из
орудий крыли, - сказал Гаврила.
Семеныч подумал и объяснил:
- Немцы, те, конечно, могли!.. Так, а это ж разве немцы бьют?.. Немцы с
нами в согласии, - они не должны... Может, румын какой заблудший... А немцы
уж теперь сами как подначальные... Это румын... или же это...
- Прикрути фитиль, когда такое дело, - перебил Гаврила.
В темноте с полчаса еще слушали, не усилится ли пальба, но ни одного
выстрела больше не слыхали.
А утром, едва стало белеть, встали и долго осматривались кругом. И хотя
никаких изменений не внесла ни во что кругом ночь, все-таки Семеныч,
наиболее общительный из трех, колесом выгибая спину и делая шаги короткие,
но спорые, двинулся в город.
На полях газеты он записал, что ему надо было купить на обиход, кроме
хлеба.
- Тетрадку купить запиши! - подсказал ему из дверей Гаврила. - А то
сука все наши счета сожгла.
Семеныч даже обиделся:
- Эх, сказал тоже!.. Про тетрадку как я могу забыть?.. Тетрадка эта, -
вся наша жизнь в ней была, в тетрадке, а я чтобы забыл?.. Ска-за-ал!..
Пошел он не по шоссе, а в обход его, тропинкой, по которой спускаться
вниз было легко и в свежести, пропитанной кисловатым запахом дубового
кустарника, даже приятно. Он то и дело вглядывался в затянутый синими дымами
из труб город, - все ли в нем на месте... Как будто все было на своих
знакомых местах, но так могло только представляться издали.