"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Недра (Поэма в прозе)" - читать интересную книгу автора

На ответ приложила две марки, но ответа почему-то не получила, и насчет
своего характера была в затруднении: каков он?


II

Удивительный выдался вечер, когда Вареньке пришел черед вторично
дежурить.
Первый раз она храбро выдержала целую ночь, и утром, когда тихо
посвистывала носом сонная бабушка, вся такая желтая-желтая, как шафран, а
Лукерья уже завозилась на кухне, Варенька потянулась сладко, сделала крестик
в романе, приоткрыла ставень, отворила форточку, глотнула росистого солнца,
пахучего, клейкого сада, всего-всего утренне-радостно-апрельского, сколько
могла вобрать, а потом неумойкой оделась, побежала спать домой ("домой" же -
это недалеко было, через улицу), и когда проснулась к обеду, как-то даже и
рассказать нечего было: читала, на бабушку иногда смотрела, бабушка
посвистывала легонько, - а страшного ничего.
Теперь же, когда шла она опять вечером, попался на улице семиклассник
Костя Орешкин - нескладень и неряха. Когда были еще маленькие, приготовишки,
звал ее "ослицей ширабахскою" (и откуда взял такое?), а теперь вздумал
ухаживать, и так это у него смешно выходит, и такой стал глупый; и голос
ломается надвое: то дискант, то бас.
Спросил (басом):
- Куда это, Варенька?
- А тебе зачем?.. К бабушке.
- Ну что ж... (дискантом) я подожду.
- Ого! Подожди-ка!.. Все жданки поешь. Утром выйду.
- Ну-у? Ночевать будешь у бабушки?
Рассказала, что с бабушкой и как дежурят - в пяти словах...
- И вот бабушка... и вот мы все: Ольга Ивановна, тетя Серафима
Павловна, тетя Прасковья Павловна, и Даша, и Лиза, и я... и вот целую-целую
ночь... и роман... И вот... Покойной ночи, а я уж пойду, ведь меня ждут.
А когда прощались, все никак не хотел он выпустить ее руку, и рука
стала потная, так что она даже осерчала и выругала его ослом ширабахским, а
он промолчал смиренно, как будто так и надо.
Очень нравилось Вареньке у Ольги Ивановны. Войдешь - обдаст геранью;
это ведь только от герани в комнатах так тепло, и уютно, и оранжереечно.
Говорила Ольге Ивановне:
- Уверяют, что самый это размещанский цветок - герань! Какие
глупости!.. Ну и пусть размещанский, пусть! А мне вот нравится, и все тут! И
когда я выйду замуж...
Она хотела добавить, что тогда заведет себе обстановку, совсем как у
Ольги Ивановны: и такие же шкафы с резьбой: на посудном - птицы, носами
вниз, лапки связаны; на гардеробном - розы гирляндами и ленты бантиками; а
на книжном - просто так, строго: колонны по бокам, с прямыми выемками и с
коронками, как на судейских фуражках (книжному шкафу, конечно, ни птицы, ни
розы не идут); и такую же заведет большую бронзовую лампу над столом, на
которой два медведя лезли на дерево к пчелиному улью - умильные-умильные
мишки, привычные-привычные, лезут и лезут уж сколько лет; и такие же
занавески на окнах, и драпри над дверьми, и пол чтобы всегда был также