"Слава Сергеев. Я ваш Тургенев" - читать интересную книгу автора

Разговор в машине, несмотря на то что ни он, ни даже я, естественно,
всерьез не верили в то, что шофер обязательно должен быть оттуда (что за
бред, в конце концов!), получился какой-то странный. Мы оба напряглись и
разговаривали то ли как Штирлиц с Борманом в фильме "Семнадцать мгновений
весны", то ли как Балаганов и Бендер в кабинете председателя Арбатовского
горисполкома. Как-то напряженно и все время имея в виду кого-то третьего, но
я сейчас даже не могу понять кого. Не шофера же!.. Говорили вроде бы о
книгах, но, повторяю, как-то странно. Он стал ругать издательство "По
краям", обозвал их леваками (он в тот раз часто употреблял этот эпитет) и
сказал, что ему не нравится Сорокин, которого они издают тоннами, причем,
заметьте, не нравится как писатель, и все!
- А те, кто его травил (тогда как раз был свеж в памяти скандал вокруг
"Голубого сала"), - идиоты, - добавил он. Но тут же сказал после паузы: - Но
политики в этом ноль, если кто думает, что за травлей Сорокина стоит
политика, - он тоже идиот.
А я - я не возражал ему (?!) и даже почти согласился, хотя и заметил
робко, что философская-то серия у них была ничего, а? И он с этим тоже
согласился.
Странный был разговор, я почему-то не напомнил ему о нашем давнем
диалоге про "По краям", когда он хвалил писателя В-та и жалел, что "По
краям" никогда им не заинтересуется, причем не напомнил именно из-за этой
дурацкой, овладевшей нами скованности, хотя ведь какое кому нравится
издательство - это совершенно безобидная вещь, а? Ну и что, что они издали
Сорокина, ведь, в конце концов, все это только книги!.. Книги, не больше!..
О моей будущей работе мы почти не говорили.
На Тверской, у книжного магазина "Москва" шофер притормозил, и мы
довольно прохладно расстались. Он вышел на тротуар и, простившись со мной,
сел рядом с шофером. Когда машина отъехала, я обернулся и увидел, как он,
размахивая руками, что-то говорит шоферу. Я понадеялся, что не обо мне. Не
будет же он с каким-то шофером обсуждать старых друзей и идейные расхождения
с ними!..
Я помню, что в тот вечер у меня было очень неважное настроение.
Все-таки, согласитесь, от кабинета в самой либеральной газете страны до
издевающегося над русским народом Шендеровича - немаленькая дистанция. Я
прошелся по весенней Тверской, разглядывая нарядную вечернюю толпу, потом
свернул в переулок и неожиданно зашел в известное литературное кафе на
Дмитровке. Там я взял какую-то поэтическую книжку и классические ноль-пять
пива. Пиво и стихи, как всегда, постепенно успокоили меня, и через какое-то
время я уже довольно весело рассказывал что-то книжное молоденькой
продавщице. По-моему, я говорил о способности поэта сохранять спокойствие в
любой социальной ситуации. Хорошенькая была девушка.
А через пару дней он вдруг позвонил мне.
- Я написал статью. О нашем с вами разговоре. Хотите послушать? Я же
вам говорил, что пишу то, что думаю.
И он прочитал мне, как у него есть давний знакомый, еще по 1990-м
годам, гораздо моложе его, который недавно зашел к нему на чашку чая и
жаловался на то, что ему кажется, что в стране потихоньку "холодает", - он
назвал это "закручивают гайки". Далее наш герой подробно перечислял все свои
возражения, а заканчивал статью словами, что его молодой знакомый, как все
нервные люди, конечно, страдает от весеннего обострения, но, возможно, и