"Слава Сергеев. Подайте что-нибудь бродячим музыкантам" - читать интересную книгу автора

Исихасты вот, монахи-молчальники. Молчали - и все. Хоть что происходи.
Молчит, только смотрит.
И правильно! А что говорить? Все (как всегда) и так ясно. Уже давно.
Сиди себе на стульчике и книжку читай.
И познакомься с этой, как ее? Девкой вон той, не историей.

Имманентно. Накануне

1

Странные были дни. Какой-то почти физический напряг висел над городом.
Начиная где-то с прошлой недели. Вроде солнечно, а все равно как-то
нерадостно. Напряженно. Якобы судьба (опять!) решается. В метро было страшно
ехать - милое дело накануне выборов что-то повзрывать, и я взял такси.
Поехал в книжный, к Татьяне и Сашке в "По краям", у них начальство только
"левое" и выпендрежное - и то это, по-моему, такая коммерческая фишка, для
привлечения электората, а они очень хорошие, и еще думаю, дай хороших книжек
куплю, надо думать о вечном в такие дни.
Немного выпили еще в магазине, а потом поехали к Татьяне домой. Ну и
разговоры, конечно, соответствующие. Их директор и главный редактор,
оказывается, сейчас в Лондоне. Случайно так совпало. А я вчера звонил одной
издательше (у нее свой журнал и муж - большой нефтяник) насчет рукописи
своей, и вдруг выясняется, что и она в субботу - тоже улетает. Правда, не
знаю куда. Может, тоже в Лондон, а может, подальше. Ничего себе. И я еще
спросил что-то на отвлеченные темы, а она говорит: Сережа, я завтра улетаю,
у меня земля под ногами горит. О-па... Шутка. "Горит"? Ну, она-то это
сказала про то, что у нее дел много, но в контексте прозвучало весьма
странно.
И я, разумеется, приехал в довольно нервном настроении. Хорошо было бы
тоже, конечно, из Москвы на это время уехать, но денег не было. Ладно,
счастлив кто посетил сей мир в его минуты роковые. Даже невольно. Так
сказать - присутствовал (энд безмолвствовал). Как водится.
Таня рассказала, что у нее есть один постоянный покупатель, униатский
священник, они зовут его "падре", а Сашка даже его карточку показал,
визитку, а я и не знал, что у попов бывают визитки, там так и написано,
по-русски и по-английски, мол, греко-католическая church, и Таня говорит,
что этот "падре" пришел к ним на днях, поздоровался и говорит: ну как дела?
И я, говорит Таня, как-то, видать, невесело ему ответила свое "ничего", так
как он вдруг улыбнулся, потрепал меня по-отечески по щеке и говорит:
ничего-ничего, все будет хорошо. И как-то так хорошо это "хорошо" у него
вышло, прямо прелесть, другому-то я бы показала кузькину мать, как меня по
щеке трепать, но у него хорошо вышло, как положено, что я вдруг сказала ему
"спасибо", и он опять улыбнулся и повторил свое "ничего-ничего". И мне, -
говорит Танечка, - вдруг тоже показалось, что все и правда будет ничего.
Ну, - говорю, - дай Бог.
Потом Сашка сказал, что мне надо с ним познакомиться, с этим "падре" и
поговорить, он на рунах гадал, и ему это руны подсказали. (В смысле Сашка
гадал, не "падре".)
Этот Сашка, он вообще славный, очень неглупый человек, и поэт к тому
же, но он немного трусоват или инфантилен, я так и не могу понять. (Пусть уж