"Слава Сергеев. Москва нас больше не любит " - читать интересную книгу авторапередавать оттуда фотоснимки, как-то постепенно развеялся, и домой мы пошли
уже в очень хорошем настроении, разговаривая о том, что будем готовить на ужин, и совершенно мельком поглядывая на вечерних прохожих. И, уже у самого круглосуточного магазина на набережной, где мы всегда покупали на ужин продукты, - у них всегда была очень свежая ставрида и кефаль, а изредка они продавали даже розовую барабульку, лучшую рыбу Черного моря, при жарке которой даже масло на сковороде становится розового цвета, - так вот, предаваясь этим приятным фантазиям, я вдруг столкнулся взглядом с глазами одного очень пожилого немца. Ему было лет под или даже за 80, и он шел как-то очень прямо, и смотрел по сторонам не так, как обычно смотрят туристы, а с каким-то не то узнаванием, не то воспоминанием, и когда он мельком посмотрел на меня, я даже как-то вздрогнул, настолько этот взгляд был... хм, неполиткорректен, скажем так. И не один я почувствовал этот взгляд, потому что проходившая рядом местная тетенька с беспокойством посмотрела сначала на этого деда, потом на меня, потом усмехнулась: видали?... И они уже прошли - все "свидание" длилось десять секунд, не больше. С дедом была спутница, немного моложе его. - Ты видела? - спросил я у жены. Оказалось, что она тоже видела. - Противный тип, - сказала жена. - Наверное, он ходил по этой набережной году в тысяча девятьсот сорок третьем, - сказал я. - Дома-то остались прежние, они здесь стоят с конца ХIХ века, а он был молодым и стройным красавцем в серой форме со свастикой. - Может, его догнать? - спросила жена. Я поколебался немного. преувеличениям всем известна, и этот взгляд мог означать просто плохое самочувствие и элементарное высокое давление, может быть, он сам просто испугался нас (ведь такое тоже вполне возможно, и они могут смотреть так от испуга и напряжения перед уличной преступностью), и даже если наши ощущения верны, сделать что-то (хотя бы, догнав, гаркнуть "хенде хох!", не говоря уже о более серьезных делах) вряд ли удастся - вон впереди патруль местной полиции, которая натренирована именно на защиту иностранных туристов. Патрульным лет по двадцать, страна готовится вступать в объединенную Европу, и им не объяснишь, что именно тебя подтолкнуло на проведение твоего перформанса. А идти за этим "Гансом" и ждать своего часа, как партизан, значит, раздуть все дело на целый вечер. Нам это надо? Через две недели уезжать. Пошел он в задницу, он того не стоит. Еще я подумал, что такие вещи надо делать спонтанно, и походя, но у меня плохо с реакцией на неполиткорректные взгляды, в частности (они ведь часто встречаются на московских улицах), и на хамство вообще: как многие нормальные люди, я сначала теряюсь. - Тогда пошли в магазин, - сказала жена. - Действительно, почему ты решил, что это бывший нацист? Придумал, как он ходил тут в форме... Бред какой-то. Ты бы лучше свои фантазии пустил в правильное русло и больше работал над телесценарием, который тебе скоро сдавать. Но, видимо, мы не были уверены в стопроцентной правильности нашего решения о мирном сосуществовании, потому что, выйдя из магазина, довольно напряженно пошли по набережной с нашими покупками, невольно ища взглядом давешнего старика, а когда снова услышали сзади немецкую речь, внутренне |
|
|