"Слава Сергеев. Места пребывания истинной интеллигенции " - читать интересную книгу автора

андеграунде, можно сказать, в подполье...
Лена махнула рукой:
- Брось... знаю я твою интеллигенцию... Воропаев вчера тоже чуть ли не
Тургеневым представлялся...
Она пошла собираться на работу, потом вернулась и сказала:
- Да, я забыла, тебе пришло письмо от Гриши Гордона, из Америки.
Извини, я не удержалась, вскрыла.
- Что же ты молчишь, - сказал я, - как он?
- Пишет, что хорошо устроился, получил вторую специальность, теперь
будет заниматься развозкой пиццы по вечерам...
Мне показалось, что жена иронически улыбается, и я разозлился:
- Какой пиццы?! Что ты говоришь?.. А как же его творческие дела? Он
хотел, то есть его даже приглашали сотрудничать в "Нью-Йоркере"...
- Об этом ничего нет. Пишет, что копит на какую-то художественную
энциклопедию. Две тысячи долларов. Там потрясающая печать, репродукции всех
мастеров, даже Арчимбольдо, можно рассматривать часами. Надеется за год
накопить...
Жена стояла в дверях и не уходила, будто чего-то ожидая от меня.
И тогда я, как за соломинку, не знаю даже для чего, как за последнюю
надежду, не понимая еще, что это будет оправдывать, пошел к вешалке и
нашарил в кармане своей куртки маленький бумажный квадратик... Георгий
Иванович, значилось на квадратике, журнал "Драматургия".
- Вот, - победно воскликнул я, - вот! А ты говоришь - энциклопедия...
Заместитель главного редактора! Приглашал! Говорит - приносите рукописи! А
познакомились, между прочим, вчера, у ларька. Я же тебе говорю, там солидные
люди, а ты просто какая-то странная, право, что не веришь...
И я удивленно посмотрел на карточку, потому что удивился, что не
потерял ее, и еще мне вдруг показалось странным, что минувший вечер оставил
о себе, кроме диких воспоминаний, какие-то вещественные доказательства, вот
бумажка, чей-то адрес, как будто все нормально, как, извините за лирику,
волна на песке, среди ракушек и спутанных водорослей вдруг оставит
какую-нибудь совершенно постороннюю этому берегу вещь: зеркальце, расческу,
детский мяч или банку из-под пива, брошенную в воду, может быть, где-нибудь
на Северном полюсе.
Впрочем, там сплошные льды. Ладно, неважно.
Жена посмотрела мельком на карточку, потом на меня.
- Да, - сказала она. - Почему не верю? Верю. Еще он пишет, что там
сильные морозы, зимой доходит до сорока по Фаренгейту, но у них не топят,
так как стены очень толстые... Ты не знаешь, сколько это по-нашему? Может,
послать ему одеяло? Или там правда тепло?
Потом она ушла, а я, составляя в раковину грязную посуду, вдруг стал
представлять себе, что вроде мы уже послали Грише одеяло... И вот я иду на
почтамт, заворачиваю его в плотную бумагу, перевязываю, а девушка-приемщица
спрашивает меня, зачем я посылаю в Штаты одеяло, а я ей отвечаю, что, мол, у
меня там друг мерзнет, а она говорит: в Штатах мерзнет?!.. А я говорю: да, а
что вы думаете...
В общем ерунда какая-то.
И чего я стал себе это представлять - не понимаю.
С общего обалдения, не иначе...
Р. S. Что хочу добавить: если вы, господа, думаете, что все это