"Константин Сергиенко. Побочный эффект [NF]" - читать интересную книгу автора

лишь розыгрыш, я не сомневался нисколько. Но все крутился в сознании
вопрос: "У вас есть сокровенное?" Да, видно, не прост этот юноша в
стетсоновской шляпе.
Я повертел визитную карточку. Карточка типографская. А то ведь бывают и
самодельные. В самодельной карточке можно назвать себя хоть принцем
Уэльским. Похоже, у моего знакомца есть доступ в типографию.
Я выпил чаю, поставил на стол машинку и заправил бумажный лист. Сегодня
я собирался начать повесть, которую обещал для журнала.
Раздался телефонный звонок. Это был Имант. Он спросил, как я устроился,
и рассказал про заседание в институте. Имант как раз был физик, молодой,
но уже маститый. В прошлом году я видел, как к нему подходили почтенные
ученые и пожимали с уважением руку.
- Послушай, Имант, - сказал я, - ты скоро станешь лауреатом Нобелевской
премии?
Он засмеялся.
- Стараюсь, старина, стараюсь.
- Пока ты стараешься, с одним я уже познакомился. Читаю тебе визитную
карточку: "Раймонд Грот. Физик. Лауреат Нобелевской премии".
Молчание.
- Как ты сказал, Грот?
- Раймонд Грот. Подошел ко мне сегодня на улице. Молодой человек в
стетсоновской шляпе.
- А карточка-то настоящая?
- Вполне!
Имант засмеялся.
- Тебя разыграли. Я знаю всех лауреатов. А в Риге, кстати, нет ни
одного, тем более юноши в стетсоновской шляпе.
Мы поговорили еще немного. Имант сказал, что в Москве идет дождь. Дождь
шел и в Риге. Я посмотрел в окно и увидел, как под фонарем колеблется
призрачная пелена. Какой-то человек стоял, развернув газету. Неужто читает
под дождем? Да, он читал, а потом прикрыл ею голову, засунул в карманы
руки и принялся смотреть в чье-то окно.
Я сел за машинку и печатал до полуночи.


И снова я брожу вокруг дома номер семнадцать. Сегодня в городе нет
дождя, он стоит торжественный, строгий, озаряясь по временам желтым
солнцем, и тогда в небе меж серых волокон проступает влажная голубизна.
Я дождался начала службы в соборе Марии Магдалины, занял место в углу и
смотрел, как собираются пожилые люди с небольшими молитвенниками в руках.
Среди них я увидел того старика, который прошел вчера по улице Вестурес и
смерил меня недовольным взглядом. Кажется, и старик заметил меня. Он сразу
понял, что я появился в соборе всего лишь из любопытства, но сегодня не
было возмущения на его лице. Он только скользнул по мне взором и углубился
в молитвенник.
Я послушал пение в соборе и снова вернулся к дому семнадцать. Уже
понемногу темнело. За дальними крышами обозначился померанец заката. Я
вдруг увидел, что пустое окно особняка слегка осветилось. Это был слабый
свет. Быть может, зажгли фонарик, а, скорее, свечу, в окне чувствовалось
неясное трепетание.