"Леонид Анатольевич Сергеев. Железный Дым " - читать интересную книгу автора

обители и он с каждым шагом меня удивлял. Во-первых, на тропе стояла калитка
с вертушкой, а изгороди не было! Тем не менее, Никитич провел нас с Дымом
именно через калитку, да еще кивнул на надпись: "Осторожно! Злой козел и
свирепый гусь!". Во-вторых, пока мы шли, Никитич сказал, что в районе озера
знает каждое дерево и даже разговаривает с ними. В-третьих, Никитич держал в
доме козла и гуся, которых называл Савелий и Васька.
- Савелия в селе хотели забить, - пояснил Никитич. - А все за что? Он
всегда играл с ребятами. И до школы их провожал. А потом стал заходить и в
школу. Представляешь, идут уроки, вдруг по коридору цок-цок? Все
прислушиваются, а он - бац! - рогами в дверь и заглядывает в класс. Все
хохочут. Ну директор и начал говорить "срывает уроки"... В общем, решили
Савелия забить, а я забрал его сюда. Теперь он всех людей боится.
В самом деле, при появлении Дыма, козел не дрогнул, а увидев меня,
скрылся за постройкой.
- А Васька, - продолжал Никитич, - сам отбился от стаи и приплыл ко
мне. Он ласковый. По утрам будит меня, легонько щиплет за ухо.
Вероятно, чтобы проявить свою ласковость, гусь подошел к Дыму, хотел и
его пощипать за ухо, но мой друг не оценил этот порыв - нахмурился и отошел
в сторону.
Около фанерного строения Никитич похвастался ветряком, который собрал
сам и который давал ему электричество, а войдя в хижину, показал макет
парома, который он собирался строить, чтобы переправлять жителей села на
другую сторону озера, где, по его словам, начинались грибные и ягодные
места.
- Да ты, Никитич, инженер. Мастер с размахом, - поразился я.
- Инженер самоучка, - усмехнулся Никитич, разжигая самовар. - Не
инженер, конечно, но рукастый. И голова немного варит. Здесь-то у меня, как
ты понимаешь, времянка, а изба в селе. В нее перебираюсь только на зиму.
Здесь-то, видишь, раздолье, тишина. Можно пописать стихи. Вот послушай!
Никитич взял с полки школьную тетрадь и начал читать свои произведения.
Он читал целый час. За это время мы выпили полный самовар, а Дым успел
подремать у моих ног. Несколько раз в жилище заглядывали Савелий с Васькой,
не в силах понять, чем мы так долго занимаемся.
Стихи Никитича меня потрясли, в них были десятки советов, как дожить до
ста лет и не быть старым. Никитич хотел осчастливить все человечество. На
реке Великой живут великие люди, - подумал я и сказал:
- Ты, Никитич, мудрый поэт. Будь я членом правительства, я дал бы тебе
премию.
- Да какой там мудрый! - поморщился Никитич. - Не мудрый, а опытный.
Кое-что подметил и записал. Может, кому пригодится. Каждый должен сделать
что-то полезное для других, верно? Ты сам-то чем занимаешься?
Я начал рассказывать, но Никитич торопливо меня перебил:
- Скажи главное - ты в жизни движешься вперед или стоишь на месте? Я
имею в виду работу, а не поход на лодке.
- Как тебе сказать. Вроде, двигаюсь, но медленно.
- То-то и оно. Сам знаешь, в нашем возрасте надо все силы бросить на
работу. Времени-то маловато осталось. Вот я еще запланировал смастерить
снегоход. Зимы-то у нас здесь снежные, занесет, так до райцентра не
доберешься. А если кто в селе заболеет? Как думаешь, стоящее дело?
- Не то слово. Необходимое!