"Иннокентий Сергеев. Одна и та же (Единственная)" - читать интересную книгу автора

- Ты сам только использовал новояз, за который всегда ругаешь меня.
- Извини. Ты цитируешь наши средства массовой информации.
- Это что-то меняет?
- Я не знаю, что такое перекос в общественном сознании, зато я очень
хорошо вижу, что такое убожество. Думаю, дальше катиться некуда. Даже наша
национальная гордость, язык, изгажен уголовным жаргоном.
- Ты сам в одной из своих песен используешь слово "тачка".
- Я не могу быть свободен от людей, для которых пою.
- Значит, ты такой же, как они?
- Нет. Поэтому я и спрашиваю, почему мы такие. Они не задают себе такого
вопроса.
- Они вообще не задают себе вопросов?
- Да.
- Ну вот тебе и ответ.
- Уйти от вопроса ещё не значит ответить на него.
- Быть занудой ещё не значит быть умнее других.
- Один-один.
- Один-ноль в мою пользу.
- Пусть так, если это для тебя важно.
- Не думай, что поддел меня. Что для тебя-то самого важно?
- Это тема для долгого разговора.
- Разговор можно считать пустым, если его нельзя свести к одному вопросу
и одному ответу - ты сам так говорил.
- Я говорил не совсем так.
- О чём ты поёшь?
- О русской горчице.
- Что?
- А что я сказал?
- Ты сказал, что поёшь о русской горчице.
- И что?
- Что это значит?
- Не знаю, сорвалось как-то... Наверное, я имел в виду, что помимо всех
этих утилитарных гамбургеров есть ещё и русская горчица, от которой можно
получать удовольствие, только если её любишь.
- Ну и что?
- Мне не хотелось бы лишний раз повторять о моём неприятии насаждаемой
повсюду тирании потребления, нивелирующей, зомбирующей нас, с её
единственным императивом: "Жрать!" Как всякая тирания она держится на том,
что пичкает своих рабов псевдоинформацией, которая, в сущности, и есть то,
что называется рекламой...
- Ты сказал, что не хочешь говорить об этом.
- Меня понесло?
- Да.
- Вот поэтому я и говорю просто: "русская горчица".
- Её тоже можно разрекламировать.
- А это вовсе не культ.
- Понятно.
- Что тебе понятно?
- И ты думаешь, это оригинально?
- Если ты не похожа на других, то и мои слова, сказанные тебе, не похожи