"Юрий Сергеев. Становой хребет (Роман) " - читать интересную книгу авторавокруг Харбина нет времени. А кто это тебя так отделал, вся морда в
струпьях? - Батяня благословил в дорожку, - нехотя отозвался Егор. - Не пущал, видать? - Он у нас бешеный, только сказал ему о своей задумке, и сразу мне память отшибло. Совсем ушёл я из дому, боле не вернусь, надоело батрачить в хозяйстве и отцовы попрёки слушать. Надо развеяться и о своей жизни подумать. - Кх-х-хэ-м-м... Сразу остерегу. В нашем деле придётся жилы рвать. Мотри, не расквасься, разом отправлю назад. Не развеваться в гулянках едем - работать. Люто работать! - Вынесу... Не отступлюсь. - Тогда пойдём. Лошади завьючены, пора трогаться. Парфёнов ехал впереди на гнедом жеребце, сзади поспевал Егор, ведя в поводу трёх монгольских низкорослых лошадок с объёмистыми вьюками. На одной из них был привязан длинный ящик, опечатанный свинцовыми пломбами, с вязью иероглифов на боках. По всей видимости, там было оружие. К границе добрались без помех, остановились у китайского лавочника, радостно кланявшегося Игнатию. Не впервой он встречал Парфёнова и имел от него доход. Игнатий распаковал ящик с оружием. Егору досталась малокалиберная винтовка системы "Маузер", сам Игнатий зарядил новенький американский винчестер, за пояс ткнул наган. Пустой ящик забрал китаец. Этой же ночью перевезли через реку на осалке, китайской лодке с парусом, тяжёлые вьюки и перегнали вплавь лошадей. Заторопились подале от Ехали по узкой тропе, над шумящей где-то во мгле речушкой. Вьюки чиркались за стволы деревьев, испуганно всхрапывали лошади, кого-то чуя в лесу, тропка вилась бесконечно, пересекая шумливые ручьи и прядая через колдобины. Сквозь кроны деревьев помигивали звёздушки, но к утру их заволокло тучами и зашумел частый дождь. По-весеннему тёплый, душистый, он окропил землю и вскоре перестал. Когда хмарный рассвет проявил тайгу, они были уже далеко в сопках. Парфёнов не давал роздыха лошадям, спешил к заветной цели. Изредка присматривался к старым затёсам на стволах деревьев и, наконец, свернул с тропы в чащобу. Затрещали под копытами сучья. Всадники медленно поднимались склоном заросшей березняком сопки. Где-то в стороне гулко бормотали на весеннем току тетерева-черныши, тяжело перелетая, хлопали крыльями. На южном склоне, под густым покровом вылезшего по ручью из распадка сосняка открылась низенькая фанза - зимовье с бумажным оконцем. - Ну, вот и приехали, - спрыгнул с седла Игнатий и разнуздал своего коня, нагрёб лошадям в торбы овса из вьюка, - хорошо их подкормим, отдохнём и опять надобно гнать. - Он отворил дверцы фанзы, взял с печки мятый котелок и ушёл к ручью за водой. Лошади торопливо хрумкали овёс. Егор развьючил их для отдыха, осмотрел, не сбиты ли ноги, и зашёл в прокопчённое до черноты жильё. В углу сложена печурка из дикого камня, по полу от неё идет дымоход под нары-каны из плитняка, укрытые старой травой и ветхим тряпьём. Беремя сухих дров подёрнуто плесенью. Он настрогал лучины и растопил |
|
|