"Юрий Сергеев. Наследница " - читать интересную книгу автора

"Наза-ад!" - командую... Суматоха! Пульки уж над головами посвистывают.
Какой тут чай?! Красные, слава Богу, остановились на опушке леса в засаде,
не сунулись... Обложили... Мы отошли к приметной сопочке, и говорю казакам:
- Братцы! В прорыв пойдем ночью, а сейчас привал... Чайку бы
сварганить! - Маркелыч вдруг застонал, прикрыл лицо ладонями-лопатами, глухо
промолвил: - Будь он проклят, тот день, и вся ваша революция! Какой грех на
душу взял! Пудовыми свечами... многими своими жизнями не отмолить... Спасал
казну России...
А им что, казакам-то, верили мне свято. Для них привычное дело...
Костерок бездымный затеяли мигом. Я приказал зарыть сундук... Пока они яму
шашками копали, я сам с котлом за водой сходил... размял там клейкий шарик и
растворил в котле... Никто не заметил.
Пока варился чай, замаскировали ухорон снятым дёрном - век не сыщешь,
не отличишь. Ведь все они охотники были, звероловы первейшие...
Вскипел чаёк... Пьют, балагурят, сухари на ядрёных зубах хрустят... Я
отошёл вроде бы по нужде, в ельник, а свою кружку оставил остужаться... Горе
мне!!! Блазнятся они мне до сей поры! Проклятье Господне! Боже, прости
меня... на суд твой явлюсь скоро.
Маркелыч истово перекрестился и опять поник, избегая взгляда министра,
мучаясь, сгорая от стыда и боли, проживая в который раз тот страшный день.
- Вернулся когда... спят мёртвым сном богатыри, и пена изо ртов по
бородам, лики сизые, языки прокушены... глядят на меня стынущими глазами и
вопрошают словно: "Что ж ты натворил, ваше благородие... Как жить-то
будешь?" Гос-с-споди-и! Страшный яд китайский... Скорый...
Сволок я их в теклинку, вместе с оружием, ветками закидал,
по-христиански и похоронить-то недосуг было, бой опять подступал... Угнал
тачанку подальше. Место зарытая казны помню досель... Ночью пластуном
пересёк красную засаду, ушёл в Маньчжурию...
Харбин, Нанкин, Шанхай... Где только я не искал атамана по его адресам!
Без толку... Видать, сгинул в том бою... Скушно мне стало на Китайщине,
муторно без России. Пришёл к ней... Ишшо в двадцать пятом году явился с
дикими старателями на Алдан...
Три раза документы менял, обличье и образ поведения... как только не
прикидывался... ни ГПУ, ни НКВД, ни КГБ взять меня не сумело, хоть на пятки
иной раз больно наступали, едва успевал ушмыгнуть. А теперь уж и страха нет,
мой век прошёл...
Работал на ваш социализм исправно, два ордена отхватил за прилежание,
персональную пенсию. Первый секретарь крайкома Чёрный... смешно... когда
орден Ленина в Хабаровске мне вручал, оркестр играл... чуть я не раскололся,
глядя на дурацкую суету и помпезность.
От Чёрных людей - почёт страшен! Грех! Да уж ладно, всё к одному.
Главное, есть дети, семеро... внуки, правнуки. Только фамилию носят другую,
беда... Может, они отмолят мои грехи. А мне покоя и смерти нет!
Достань этот клад, министр! Определи в казну России, может, откуплюсь
перед ней? За что погубил людей, её верных сынов - казаков?! Не стоит всё
золото их! Проклятье! - Маркелыч затрясся в тихом плаче, и вдруг на его
плечи легли руки генерала.
- Успокойтесь... Пройдёмте ко мне в комнату отдыха, попьём чайку, можно
и покрепче...
Пальцы у Дубровина тряслись, горячий чай выплёскивался через край