"Юрий Сергеев. Наследница " - читать интересную книгу автора

расхаживал возле кучи мешков, опломбированных и пронумерованных алой
краской. Вероника забеспокоилась о старике, который опять надолго ушёл в
лес, и направилась к нему. Её догнал врач, сунул в руку желтую таблетку.
- Выпейте немедленно. Вероника Александровна, на вас лица нет...
Конечно же, такое увидеть! Какие драгоценности! Какие там кольца в
шкатулках, ожерелья, подвески с бриллиантами, изумрудами... С ума можно
сойти! Выпейте, я приказываю!
- Сейчас, сейчас, - она видела глаза врача, и что-то в них
настораживало, пугал какой-то лихорадочный блеск, шизофренический гипноз,
его не могли скрыть даже очки, - сейчас выпью, только найду Маркелыча.
- Выпейте немедленно, - жёстко настаивал врач и узил глаза.
- Я прекрасно себя чувствую, - проговорила она и вдруг услышала
сдавленный крик от раскопа, - что там случилось?
- Всё нормально, ребятки радуются, я им весь спирт отдал. Выпейте! -
врач оглянулся и вдруг бросился назад.
Вероника пожала плечами, повертела в пальцах желтую капсулу и выбросила
её в траву. Старика она застала за работой. Маркелыч сделал свой раскоп.
На траве валялись ржавые стволы кавалерийских карабинов, казачьи шашки
в истлевших ножнах, на дне ямы груда почерневших костей и черепов.
Маркелыч всё укладывал ровнёхонько, вздыхал и трясся в плаче, когда
Вероника неслышно подошла к нему. Испуганно оглянулся на неё и сник.
- Вот он, девка, грех-то мой... Порешил людей зазря... Неотмывный
грех, - он сбросил в яму всё оружие, оставил только одну шашку с сизым
потемневшим лезвием, с едва заметными кольцами по нему, - это моя, возьму на
память... Редкой златоустовской стали булат, никакое время её не берёт, хучь
счас в бой с ней иди... даже остроту не потеряла. Ухватистая, бриткая!
Бывало, в конных схлёстках не было от ней спасу... австрияков рубил до
седла... до седла и красных... что было... зачем? Вызверили народ и кинули
друг на друга. Супостаты!
Он быстро закидал неглубокую ямку землёй, отёр шашку о траву и
перекрестился над холмиком.
- Простите меня, казаки... отдаю золото России... за нево смерть
приняли, а может, иначе мне надо было сделать... Бес попутал! Простите,
родимые... Пошли, девка. Попрощался я, крестик какой-никакой соорудил над
ними, теперь можно помирать. Пошли на бивак...
Издали доплыл зовущий голос врача. Маркелыч шёл впереди, сжимая шашку
под мышкой. Вероника едва поспевала следом. Старик выглянул из кустов и
вдруг резко остановился, сильно и больно дёрнул за руку, пригнул к земле
медсестру. Простонал, обернувшись к ней бешеным взором:
- Беда-а-а, девка! Один доктор... боле никого не видать. Я ить чуял,
што так и будет! Беда-а-а...
- Что случилось? Что вы глупости говорите, какая беда? Пустите же мою
руку, я пойду!
- Тихо! Неразумная баба! Ты только поглянь, как он с карабином рыщет...
Беда! Ты, вот што, мимо могилки беги к реке и ухоронись, из кустов не
высовывайся... Нет, погоди. Сюда бежит, ляжь! Коли што случится со мной,
уползай, не показывайся ему на глаза, порешит!
- Да что вы плетёте?! Ведущий терапевт в Кремлёвке!
- Потому и не показывайся, - зло шипел дед, - ах, я старый дурак! Куда
сунулся, в самое паучье гнездо... Кому там нужен памятник русским людям! Ну,