"Дмитрий Сергеев. Прерванная игра (Фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

Рассвет кроваво брызнул сквозь алый плащ Спасителя
на северо-восточном витраже центрального купола. Ивоун впервые видел
этот витраж, озаренный солнцем. Прежде Ивоун никогда не появлялся в храме в
столь ранний чае. Он привык к тусклым краскам изображения. А смотреть
витраж надо на восходе. Видимо, и в этом была своя cимволика. Ивоун всегда
приходил в восторг, когда открывал что-то новое, еще неизвестное. Храм для
него был вселенной, такой же загадочной и неизученной, как космос. Ивоун
пожалел, что никогда уже не добавит в свою книгу ни одной новой страницы.
Его открытие останется в дневаике.
Утром он пробудился с радостным чувством. Что-то хорошее сулил ему
сегодняшний день. Что именно? Он помнит, что, засыпая, почти с вожделением
думал о предстоящем дне. Да, вспомнил. Он намеревался взобраться на верхнюю
площадку к основанию главного шпиля, туда, где изваяна мадонна, похожая на
Дьелу.
Все остальные еще спали. В соборе не слышалось шороха чьих-либо шагов.
В вышине еле уловимо вибрировали трубы органа, их почти неслышимое пение
растворялось в царственной тишине.
Увы, тишина стояла недолго. Точно взрыв бомб, прогромыхал в отдалении
первый удар. И сразу загрохотало со всех сторон. Этот грохот сделался уже
привычным. Ивоун пожалел, что не проснулся раньше. Наверх следовало
подняться до рассвета и побыть там наедине с изваянием в полной тишине.
Он шел по винтовой лестнице. Здесь пахло своей особенной каменной
сыростью и тленом. Воздух проникал в редкие узкие бойницы. Сейчас в них
видны были городские улиы, еще не полностью заваленные автомобилями.
Большая часть зданий пока что возвышалась над горами железного лома.
На площадке первого яруса он остановился перевести дух. До самого
верха путь еще долог. Редко кто даже из колодых способен подняться по
винтовой лестнице без отдыха. Ивоун не был молодым, зато у него многолетняя
привычка взбираться по этим ступеням.
Он одолел уже половину пути к второму ярусу, когда снизу донеслись
голоса. Слов не мог разобрать, лишь узнал голос Пловы.
Ивоун ненадолго задержался возле бойницы. Прямо перед ним виднелась
одна из восьми гор автомобильного лома. Автомобили сыпались сейчас
беспрерывно. Вряд ли Ахаз успевает считать свои копейки. Ивоун на глаз
пытался определить, что в старой Пиране уже захоронено пол автомобилями. В
одном месте из-под слоя битого лома там и сям выглядывали ветви. То был
старинный королевский парк. Листва уже побурела, и сейчас трудно сказать
отчего: то ли оттого, что поломало ветви, то ли просто пришло время.
Как-никак была поздняя осень. Может быть, кое-где есть еще и живые ветви.
Только уж ни одна из них никогда больше не зазеленеет. К весне их погребет
свалка.
Ивоун опять услышал голос Пловы, на этот раз близко.
- Поторапливайся, старичок.
- Ноги окостенели, - плачущим голосом пожаловался Ахаз.
- Летчик не станет ждать. Нужно успеть. Ты давай-ка пиши чек. Я
поднимусь раньше и покажу ему. Когда он увидит чек, он еще покружится,
подождет.
На некоторое время голоса стихли. Лишь спустя минуту:
- Не жилься - пиши, пиши, - настаивала Плова. - Надо же когда-то