"Дмитрий Сергеев "Завещание каменного века" (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Видимо, остальные тоже переваривали все это: молча оглядывали друг друга.
Из всей компании только двое, мужчина и женщина, почти не изменились -
остались такими же красавцами, какими были на Земтере. Судя по свитеру,
женщина была моей невестой, Либзе.
На свитере у мужчины на груди горизонтальные полосы - это Герий. Жуткая
мускулатура распирала его одежду, стоило ему чуть шевельнуться,
бычьи мослы перекатывались под свитером. У него в самом деле красивое
лицо - этакая мужественная красота. Только вот недоуменный взгляд придавал
ему глуповатое выражение...
Хотя я не мог знать, как в действительности выглядят Итгол и Игара, их
обоих я узнал сразу - не нужно было и свитеры разглядывать. Игара была
невысокой и щуплой. Ее лицо поражало богатством мимики, быстрой сменой
настроений. Она то ли готова была рассмеяться, то ли просто недоумевала:
где она и что случилось? С Итголом она не разговаривала, только
переглянулась. Они и прежде понимали друг друга без слов.

Итгол далеко не молод. Мочки ушей у него оттянуты книзу, они, как
подвески, свисают по обеим сторонам крупного негроидного лица. На голове
короткая седая щетина волос. Большие чуть навыкате глаза с живостью
перекидываются с одного предмета на другой.
Несколько минут все внимательно приглядывались друг к другу. Первым
заговорил Итгол.
- Ну с, распоряжайтесь-мы ваши гости,- обратился он. ко мне. - А что
касается этого, - он как-то небрежно обмахнул длинными пальцами свое
лицо,-понемногу привыкнем.
Он сорвал с себя ладанку, подвешенную на шнурке, и отшвырнул ее.
- Здесь эти штуки не нужны...
Металлический жетон описал параболу, ударился о потолок и поплыл книзу.
Я подобрался к иллюминатору, отдернул шторку. Среди немигающих звезд
обрисовался силуэт громадного тела. На его поверхности, будто брызги, были
раскиданы зеленые и синие огоньки. Я подумал, что вижу стартовую площадку
Карста, но, хорошенько присмотревшись, понял ошибку - за окном маячил
обыкновенный шлюп. Я хорошо знал, что это шлюп, потому что видел его
мальчишкой. Роботы уже выдвигали из его чрева входной трап.
Я ощутил щемящую и сладостную боль, знакомую каждому, кому случалось
возвращаться в родные места после долгой разлуки. Насколько же прочно
вошли в меня чувства мальчишки! Ведь места были родными ему, а не мне.

Скорей, скорей! Я лихорадочно разбирал кипу скафандров, сложенных в
боковом отсеке кабины, и по одному вышвыривал их в салон.
То, что я побывал здесь в образе мальчишки, помогало ориентироваться: я
действовал безошибочно.
Голубоватый свет прожекторов освещал наш короткий полет через бездну. То,
что во все стороны разверзлась бездна, сознавалось непроизвольно: такой
плотной черноты невозможно представить нигде.
Я подрулил к приемной площадке и помог остальным войти в шлюп.
Когда я потянулся к торчащему из стены рычагу, даже мои пальцы вспомнили
мягкую шероховатость рукоятки. Только тогда, у мальчишки, пальцы чуточку
не сошлись, а моя ладонь облегла рукоятку плотно.
Тело ненадолго налилось тяжестью-сказывалось ускорение шлюпа, - потом