"Дмитрий Сергеев "Завещание каменного века" (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Побыстрее миновал это место. Вслед за последним крутым поворотом туннеля
распахнулся объем главного цирка - взгляд потерялся в миражной дали
чередующихся каменных кулис и синих просветов пустоты. У меня навсегда
сохранилось первое впечатление бесконечного пространства, хоть я давно уже
изучил истинные границы помещения. Зрительный обман достигался одною лишь
внутренней архитектурой этого зала. Но цирк и в самом деле был громадным:
здесь располагались спортивные площадки, корты, бассейн. Непривычная
тишина-обычно здесь всегда

Едва я сжился с ним, мне стало ясно: мальчишка глубоко чем-то потрясен,
даже слова: горе, беда, несчастье-не вмещали того, что выпало испытать
ему. И не только он, все они, кто был в это время на Карсте, переживали
тягостное чувство, близкое к отчаянию.
Мусор возле бассейна лишний раз напомнил о случившемся. Мусора не должно
было быть. Сломанные роботы-уборщики - не следы преступления, следы
погрома, учиненного человеком, озверевшим с отчаяния. Кто-то не перенес
вида бездушных машин, выполняющих привычные обязанности. Чистота на Карсте
никому больше не была нужна.
Последний поворот, за ним широкая панельная дверь. Она сама распахнулась и
пропустила было многолюдно и оживленно - поразила меня, до отчаянной боли
сдавила сердце. Мягкие подошвы ботинок тонко посвистывали на эластичной
дорожке. Звуки эти подчеркивали уныние и мертвую глухоту вокруг.
Неприбранные клочки и обрывки ферролент согнало сквозняком в продольную
выемку у бассейна.
Вид этой жалкой горстки мусора новой болью пронзил меня. Через силу
сдерживая рыдания, я побежал дальше.
Но не только мусор и тишина-все вокруг напоминало об эвакуации. Мне
попались два искореженных шестилапых уборщика-гнома. Они валялись в
безобразных случайных позах, будто раздавленные пауки. У одного была
высоко задрана ходулина с роликовыми катками на подошве. Я не в силах был
смотреть на них.
Вот он и произнес это слово - эвакуация. Внутренне он весь был натянут и
напряжен. меня, а потом беззвучно закрылась. Около дюжины столов свободно
размещались в пустом зале. Возле каждого стояло по два-три кресла. Ни
одного человека не было здесь сейчас.
Я прошел через зал в хранилище. От остальных помещений оно отделено
тройной дверью. Через нее не смеют проникать роботы-здесь начинается
запретная для них зона. Только живое существо может пройти через эту дверь.
Блоки книжных стеллажей образовали город с широкими сквозными проспектами
и переулками, в которых нетрудно заблудиться. Самокатные буфы на колесиках
стояли наготове, спрятанные в потайных пазах. Я выдвинул ближнюю и вскочил
на нее. У буфы небольшая скорость, но, отталкиваясь ногой, я так
разогнался, что едва не сорвал тормоз, когда понадобилось остановиться.
На задах библиотечного города находился заповедник дяди Виктора.


Дядя Виктор, старший мантенераик астероида, мог позволить себе небольшую
роскошь. Правда, когда об этом узнали, поднялся скандал, и он едва не был
отстранен от должности. Однако, поскольку дополнительные расходы оказались
ничтожными - дядя Виктор представил подробную смету проекта,-с чудачеством