"Олег Серегин. Дети немилости" - читать интересную книгу автора

торжественные Лациаты, Хребет Мира. Там-то и летом не тает снег. Стоят
сияющие вершины, текут стылые реки среди каменистых осыпей, стада овец
пасутся в долинах, а дикие, но бесстрашные горцы собираются в новый набег...
Даже, кажется, прохладней стало.
Лонси оглянулся.
...Положив ладони на камень, Неле пела. То есть, должно быть, она
просто говорила на своем языке, но вновь и вновь непривычно тянулась
гласная, клокотала в девичьем горле замысловатая трель, новая фраза звучала
выше или ниже предыдущей. У горцев странный язык. Лонси, столичный житель,
слыхивал много наречий. Даже не зная слов, часто по интонации можно
догадаться, о чем идет разговор. Интонации у Юцинеле были совсем нелюдские.
Непонятные. Лонси вообще с трудом понимал ее: по-аллендорски горянка
говорила с жутким акцентом, к тому же у нее не хватало передних зубов,
отчего Неле сильно шепелявила. Впрочем, до сих пор она говорила не много.
Он пропустил момент, когда Юцинеле вновь перешла на понятный ему язык.
Ей пришлось три раза повторять одно и то же, прежде чем Лонси встрепенулся.
Горянка стояла, нахмурившись.
- Лонши, - сказала она сурово, - ты шлышишь?
- Да... - виновато отозвался он, - прости, слушаю. А что?
- Откуда тут камень?
- А почему бы ему тут и не стоять? - устало спросил Лонси.
Он как раз подумал, что привал - это хорошо, но пора уже ехать. Надо,
наконец, покончить с этим делом...
- Такие камни штавим только мы, - сказала Неле. - Кто его тут поштавил,
коли тут уже тыщи лет никто не живет? И почему он наполовину в жемлю вкопан?
Лонси поразмыслил секунду и усмехнулся.
- По брюху камня, - продолжала Неле, - должны жнаки кама быть. А их
нет. Они под жемлей.
- Он не закопан, - сказал Лонси и поднялся со вздохом. - Он утонул в
земле.
Неле вдруг хихикнула.
- Блажной, - сказала она и улыбнулась щербатым ртом. - Как тут можно в
жемле утонуть? Она тут твердая. Камеништая.
- За много-много лет - можно... Тысячу лет назад тут жило какое-нибудь
племя. Как ты говоришь - кам. И кто-то сыграл свадьбу. А потом эти люди ушли
отсюда в Лациаты. И вы - их потомки.
Юцинеле смотрела на него с подозрением.
- А ты почем жнаешь? - она выгнула бровь. - Ты что, тыщу лет прожил?
Лонси засмеялся.
- Нет, - сказал он. - Не прожил. Ну, не веришь - я не настаиваю. А сама
ты как думаешь?
- Я думаю... - Неле заморгала. - Я думаю, это духи камень поштавили, -
изрекла она, и худое ее личико стало отрешенно-задумчивым.
Лонси покивал, пряча улыбку, и вытер со лба пот. Он уже собрал остатки
обеда. Серая кобыла, доставшаяся ему на станции, почуяла, что передых
кончился, и тихо, печально заржала, подняв голову. В пожухлой траве под
ногами шмыгнула мышь.
- Что же, - спросил Лонси, - духи играли свадьбу?
- Да, - горячо сказала Неле, уставившись в небо поверх его головы, -
да!