"Олег Серегин. Книга Арджуны" - читать интересную книгу автора

угощением последовали и песни. Щебетали вины, тихим бряцанием вторили им
цимбалы, а чуть погодя одна из девиц тонким голоском завела песню о подвигах
обожаемого властелина.
Кришна поморщился.
Чем дольше он слушал, тем кислее смотрел. Когда очередной неуклюжий, но
вдохновенный куплет закончился и певунья переводила дух, флейтист резко
поднялся с места и заиграл сам, оборвав старания восхвалителей. Те мигом
побросали инструменты и с готовностью пустились в пляс.
Серебряный невольно засмеялся. Девушки раскраснелись от усердия и
пороняли венки, парни увлеченно скакали телятами; флейта дразнила и звала в
пляску, подсмеиваясь тайком. Озорная мысль скользнула в уши вместе с
очередным разудалым коленцем - а не выйти ли самому, показать искусство
небес? Танцевал Арджуна как бы не лучше, чем дрался... Он уже почти поднялся
с места, когда Кришна, переводя дух, на мгновение отнял дудку от губ.
...слишком искренней была радость этих людей; слишком полным - забвение
себя и готовность предаться всецело, душу распахнуть и бросить на потеху.
Добро бы, как случается при дворах царей, веселье было притворным,
купленным - так ведь нет.
По-настоящему.
Пускай простой люд, куда как далекий от кшатрийской гордости, пускай
любят они своего Черного до посинения, - но нельзя же так.
Или можно?
Кришна едва заметно повел бровью и сменил мелодию.
...экстаз пренебесной страсти, сладкие тенета бытия, танцующая
вечность - это лила, его божественная игра. Головокружение... долгий светлый
звук, исторгнутый флейтой; звон браслетов, небосвод, усеянный звездами... не
овладеть, даже совершив тысячу великих жертвоприношений, но придет в
объятия... Высшее счастье. Единственная цель.
Сын Громовержца, восхищаясь искусством родича, не спеша отпил из чаши.
Мелодия оборвалась, и плясуны попадали в траву.
- Любят они тебя, - заметил Серебряный.
- Любят, - согласился Кришна, разглядывая флейту, словно колебался,
продолжать веселье или нет.
- А ты их?
Флейтист взметнул глаза, непроглядно-темные, как две безлунные ночи.
Судя по лицу собеседника, тот не думал лезть в душу, спрашивал из
любопытства, - и сам уже понял, что сказал лишнего.
Баламут отвел взгляд.
Да, это не простодушный Ушастик... Красивое лицо Арджуны было отмечено
печатью жизни царевичем - когда тебе услужают, перед тобой лебезят и лгут;
когда властвуешь другими, но не принадлежишь себе. Владыка богов не наделил
сына чудесными серьгами, делавшими душу владельца не подвластной никому,
кроме него самого, но зато душа эта не подавалась глиной под пальцами...
- Скажи мне, родич, отчего ты покинул свою столицу, предпочтя дворцам
шатры и землянки? - спросил царевич.
- Скажи мне, родич, это на небесах все высоким слогом выражаются, что
ты простую речь забыл?
Арджуна улыбнулся с некоторым облегчением.
- Я, как-никак, с царем говорю...
- А я с кем говорю?! - вскинулся Кришна. - Вот именно, что надоело. А