"Олег Серегин. Книга Арджуны" - читать интересную книгу авторавозлюбленного, поднял голову, обернулся - и зашипел потревоженной коброй.
У дверей, держа в руке треклятый колокольчик, стоял жирный скопец с неподвижным лицом. Жесткие ресницы скользнули по коже, заставив ее сладко дрогнуть: Кришна приподнялся, сонно озираясь, и устроился обратно на серебряно-белое плечо, несколько часов служившее ему изголовьем. - Сгиньте все... - сонно выдохнул флейтист. - Серебряный... - За полдень уже, - определил тот, прищурившись на полоску света, пробивавшуюся сквозь занавеси. - Будить пришли. Не иначе ты сам велел. - Велел, - простонал Баламут, зарываясь лицом в его волосы. - Разбудили. Пусть сгинут. Серебряный, выпростав руку, поднялся с постели, и Кришна, проворчав что-то, по-кошачьи свернулся на ворохе перекрученных покрывал и изорванных гирлянд. Мятые лепестки, испуская смертное благоухание, липли к влажной коже. Несколько жемчужных нитей в его ожерельях порвались; мерцающие перлы на шелке смешались с лепестками жасмина. Похмелье, убоявшись, обошло сына Индры стороной, но вчерашнее помнилось урывками, бессвязной чередой картин, подобных, должно быть, тем, что видят, накурившись травы пуннага. ...язычки пламени внутри золотых лотосов-чаш мерцают багровым. В полумраке тускло отсвечивают драгоценности Баламута. Звон и шелест перепутавшихся ожерелий... В запах сандала, благородный и чувственный, вплетается едва уловимая нота дурман-травы. Флейтист торопливо говорит что-то, признаваясь, суля, едва ли не умоляя; нет, это флейта вьет паутину ручьев, лучей, божественных гирлянд, поит воздух амритой, - слов ты почти не Кришна задевает гирлянду, закрепленную на свесе балдахина, и лотосовое низанье с шуршанием скользит на изукрашенные плитки... Дым курильниц реет причудливым хороводом, тени деловито снуют по стенам, изредка останавливаясь и оглядываясь. Посох у дверей взблескивает чешуей и сползает на пол, обернувшись королевской коброй; из дальнего угла, залитого чернильной тенью, выходит оскаленная мангуста в ожерелье из черепов и направляется вокруг шипящей змеи "мертвецким колом". Обойдя круг, мангуста оказывается собственным скелетом и рассыпается в прах, а змея начинает расти, раздуваясь невероятно, заполняет собой пространство, оборачивается самим Нагараджей Такшакой, венчанным алмазной короной... а там и Великим Змеем Шеша, Опорой Вселенной. Двое возлежат на отливающей зеленью чешуе, горячей и шероховатой, под тысячей взглядов удивленного Змея. Вздох: тело божественного чудовища становится ветвью Древа Ветасы, и на ней вновь - двое, что кажется немыслимым, но суть так. Кришна тихо шипит сквозь зубы, пытаясь оттолкнуть тебя: руки твои - как слоновьи хоботы, пальцы - железные стержни, в угаре ты забыл сдерживаться... Отчаянный стук чужого сердца отдается дрожью во всем теле. И перед тем, как отринуть мысли и вознестись в миры, текущие медом и топленым маслом, ты видишь - с высоты, точно разделив зрение летящей птицы или Сомы-Месяца: ночь, огненное ожерелье берега, лунное молоко Чандралоки проливается на гладь океана... Плетеница городских улиц, ограда царских чертогов, мраморный павильон, двое - и один из двоих, странно знакомый, упивается дыханием второго, не осмеливаясь прикоснуться. Мягкие губы накрывают рот, и ты перестаешь думать... |
|
|