"Олег Серегин. Хирургическое вмешательство ("Доминирующая раса" #3) " - читать интересную книгу автора

когда считал. Ему было скучно и тошно. Через час или два в Москву
возвращался Ящер, Tyrannosaurus Rex, жуткий человек и еще более жуткий
научный руководитель. Конференция, на которую он летал, подарила Данилю
полсентября свободы, но все хорошее неизменно закачивается. Присущая
Лаунхофферу потусторонняя жуть заключалась, в частности, в том, что он
никогда не отдыхал, потому что никогда не уставал. После многочасового
перелета, вдобавок зная, что завтра на работу с утра, всякий нормальный
человек предпочел бы обождать с делами - но Ящеру передышки не требовались.
Чужую потребность в них он тоже не признавал.
Даниль еще раз поморщился, выключил оба компьютера и убрал лэптоп в
сумку. Уходить с работы в неприличную рань вошло у него в привычку, а сейчас
для того и вовсе имелась веская причина. Внезапного появления клиентов
Сергиевский не опасался: у любого контактера интуиция работает с точностью
зрения, а Даниль был не любой контактер, Даниль был кармахирург с дипломом.
Мимо Ники он прошел в тишине: менеджер сам был рад избавиться от него
пораньше. Охранник на выходе пожелал удачного дня; мужик был искренен, но в
складывавшейся ситуации его слова приобретали оттенок сарказма.
В небе над крышами чернели птицы. Сергиевский снова остановился и
некоторое время смотрел на них.
Когда хорошо знаешь Лаунхоффера, некоторые безобидные вещи начинают
вызывать нервную дрожь. Например, городские птицы, белые кошки и цитаты из
"Понедельника" Стругацких. Это потому, что юмор у Ящера еще жутче, чем сам
Ящер.
Даниль потер лоб, встряхнулся и застегнул ремень плаща, неподходящего
для не по-осеннему холодной погоды. Аспирант пересек двор, лавируя между
машинами, обогнул глубокую лужу и скрылся в темноте под аркой, которая вела
из колодца двора на улицу, к подземному переходу и к метро.
Из тоннеля Даниль не вышел.


Он вышел из дверей подвального бара в другом районе Москвы, много
дальше от центра города. Здесь было красиво и тихо. В минуте ходьбы
начинался почти-парк, где раскидистые кроны старых деревьев мало не целиком
скрывали дома в пять-семь этажей; машины появлялись раз в полчаса, и можно
было идти по проезжей части, засыпанной палой листвой. Даниль шел, загребая
ногами шуршащее разноцветье, и думал, что Аннаэр, в отличие от него,
создание крайне ответственное - если и уйдет с работы раньше, то от силы на
полчаса. Остальное время, как пить дать, его протомят в приемной.
От мыслей делалось еще тошней и скучней.
Сестра Даниля по несчастью, вторая аспирантка Лаунхоффера работала в
маленькой частной клинике. Клиника предоставляла полный спектр услуг, но
обращались в "Валимар+", главным образом, за услугами, не входящими в
стандартный список: их наличие в прейскуранте диктовало астрономические цены
на все остальное. За нестандартные услуги Аннаэр и отвечала, и еще за
рекламу - конечно, не за дизайн или промоушн: у нее уже было имя. Уникальные
операции требовали уникальных возможностей, а профессура МГИТТ не занималась
клинической практикой.
Даниль помедлил на маленьком уютном крыльце. Дверь, отделанная деревом,
казалась только что промытой, золотистого металла ручка - отполированной, и
лишь на мраморные ступеньки ветер успел нанести дождевую пыль и желтые