"Олег Серегин. Хирургическое вмешательство ("Доминирующая раса" #3) " - читать интересную книгу автораникто. Я тебе отчитываться не буду. Можешь хоть сдать меня, если хочешь, все
равно ты не знаешь, кому сдавать, и я успею слинять, понял? Мне плевать. И ни хрена ты меня не остановишь. Ксе сидел на стуле и в задумчивости ковырял кухонным ножом дорогую скатерть. Под ней было лаковое дерево, еще дороже, и ему тоже грозил ущерб. За стеной, в сандовой гостиной, разливался на все лады телевизор: озлобленный Жень смотрел MTV. Ксе думал о жрецах, о Матьземле, о психованных подростках с не по возрасту четким рельефом мышц, и о том, что давно пора позвонить деду Арье. Деду, деду надо было звонить сразу, как только вошли. Почему Ксе так сглупил, взялся строить из себя дознавателя, к каковой роли никогда не ощущал склонности? Особист драный. Парню если с кем и надо было поговорить, так это с подростковым психологом, из службы телефона доверия. Дед бы смог сойти за психолога, по обширности знаний, богатству жизненного опыта и природному обаянию, а не ты, стручок... Шаман вздохнул. Молчи, Ксе, за умного сойдешь. Но насколько же он неуравновешен, Жень, как его мотает из стороны в сторону, от животного ужаса к сарказму и холодной злости... и взгляд, взгляд боевой машины. Руку дать на отсечение, что истерика Матьземли как-то связана с этим, нечего и спорить, но какое должно быть промежуточное звено? Где ответ на вопрос "почему"? Кто он, что он такое, этот Жень? Чем занимался его отец? Во что превратил сына? Он решил извиниться. Сказать Женю, что не хотел влезать в душу, а всего лишь перестарался в желании помочь. Пообещать, что больше это не повторится - и опять слукавить, потому что мальчишке все равно предстояло снова терпеть расспросы, только занимался бы ими уже не Ксе... Плазменная панель Санда распахивалась во всю роскошную ширь, в ней танцевали лощеные африканцы, в выверенной акустике комнаты упруго стоял звук, а Жень спал. Он, конечно, не собирался спать. Просто замерз, полуголый, и завернулся в плед. Устроился поудобнее, и от сытости и усталости сморило. Ксе улыбнулся. А потом пошел в коридор и вытащил из груды жениного пуховика боевой нож. В сумке лежал еще складной с вылетающим лезвием, его он трогать не стал, и должен был быть третий, с которым Жень не пожелал расстаться. "Да, Мать... - с косой ухмылкой подумал шаман. - Язви тебя через Семипалатинск..." До него с большим опозданием дошло, что одна из игрушек Женя вполне могла оказаться у него в животе. Если бы парень был не настолько измотан, если бы Матьземля не ходила ходуном у него под ногами, если бы он не принял Ксе за жреца... ...и ненавистного до дрожи жреца не осмелился ударить ножом. Ксе вновь испытал чувство, знакомое всякому шаману: он понял, что ничего не понял. |
|
|