"Михаил Серегин. Спасительный удар" - читать интересную книгу авторазацепит, да не поранит.
- С тобой неинтересно, - недовольно пробурчал на это Макс, отмахиваясь от совсем не вникающего в его слова Мачколяна. Затем вздохнул и обвел взглядом большой двор ашотовского дома: - Интересно, а где это Величко у нас запропастился? Сказано же было, в девять утра всем быть здесь. - Не волнуйся, - покосившись на часы, ответил Ашот. - Не думаю, что Граф позволит ему пропустить это мероприятие и подарить кому-то свой шашлык. Силком приволочет. Занятый облагораживанием стола, Грачев улыбнулся и хотел было добавить к сказанному свое, но в этот момент прозвучал звонок. Максимов досадливо развел руками и крикнул: - Входи, входи, там не заперто. Металлическая калитка со скрипом приоткрылась, и первым через ее небольшой порожек перелетело нечто темное и лохматое. Это существо, в котором все сразу узнали своего любимца - немецкую овчарку Графа, прошедшую с ними едва ли не весь Северный Кавказ во время службы в армии, - не раздумывая понеслось в сторону шашлыков, не обращая никакого внимания на то, что путь преграждают две фигуры: одна - Макса, покинувшего качели и вышедшего навстречу другу, другая - Ашота, отступившего от мангала. Впрочем, первый, поняв, что ему грозит, торопливо отскочил в сторону и закачался на одной ноге, стараясь удержать равновесие. Зато второй выставил вперед руки и, испуганно замахав ими, завопил: - Граф, нет! Только не сюда. Но Граф не придал никакого значения этим словам, да и вообще, похоже, даже не слышал их и радостно бросился на широкую грудь Мачколяна. Ашот от оброненное ранее полено, и "сто килограммов обаяния" с ужасным грохотом повалились на землю. Все это произошло так стремительно и быстро, что мужчины не обратили внимания на какой-то режущий свистящий звук. Но чуткое ухо Александра, все еще стоящего в воротах, не могло не уловить его. Он метнулся в сторону и во все горло заорал: - На землю! Всем лечь на землю! Окончательно сбитые с толку мужчины недоуменно покосились на Величко, продолжающего выкрикивать те же слова. Но стоило тому бросить: "Киллер", как иного разъяснения больше и не потребовалось - все, кто только как мог, в считаные минуты опустились на землю и поползли к тем предметам, которые могли служить для них укрытием. Но нового выстрела не последовало. Лишь предостерегающая тишина нависла над двориком, да прильнувший по команде хозяина к земле пес изредка поскуливал, видимо, считая себя виновником всего произошедшего. Мужчины озирались по сторонам. Из дверей дома показалась симпатичная мордашка девочки лет двенадцати, и теперь к уже ранее упомянутым звукам добавился еще один, голос Мачколяна, немедленно взревевшего: - Марш в дом, сейчас же! Кому сказал... Дочка Ашота отпрянула, носик сморщился, и, всхлипнув от незаслуженной обиды, она исчезла за серой дверью, с силой ее захлопнув. Мачколян облегченно вздохнул и, подняв руку, положил ее на спину лежащего рядом Графа. |
|
|