"Михаил Серегин. Аномальная зона" - читать интересную книгу автора

пропал. Дело в том, что мы, собственно, направлены на поиски этого
человека...
Кузовкова слегка приподняла брови, а потом развела руками.
- Так вот в чем дело! Ну конечно! Я должна была догадаться. Но у меня в
голове не укладывается, откуда в Желтогорске узнали про эту историю... Ведь
даже здесь практически никто не знает. Они приехали двадцать шестого июня со
всем своим барахлом - кое-что оставили у нас, кое-что забрали с собой в
гостиницу, а уже через день ушли в лес. Муж рвался пойти с ними, но был
занят в школе. Отпуск у него должен был начаться первого июля. Но Хамлясов
ждать не захотел. Они договорились, что будут созваниваться по мобильному и
позже муж все-таки к ним присоединится...
- Простите, но мы слышали, что мобильная связь здесь не работает.
- Да, связь здесь неустойчивая, но у Хамлясова телефон, который
действует через спутник. Однако прошло четыре дня, а он ни разу не позвонил.
Муж запаниковал, и когда позвонили из Москвы, из этого самого
"международного института" - Хамлясов, разумеется, оставил им наш номер, -
то он так им и сказал: боюсь, не случилось ли чего. Насколько я понимаю, из
этой мухи раздули слона. У Хамлясова большие связи в Москве. Но я-то
уверена, что никуда они не пропали. Причина очень простая - Хамлясов не
хочет, чтобы муж присоединился к его экспедиции. Он вообще себе на уме
человек. Жаль, что Станислав этого не понимает...
Неожиданно в прихожей послышался шум, и хозяйка оборвала свою речь.
Отчетливо было слышно, как щелкнул замок, затопали каблуки и озабоченный
мужской голос сказал:
- Нет-нет, прошу вас, не разувайтесь!..
Лицо Кузовковой просияло. Она улыбнулась и тихо прошептала:
- Муж пришел! О том, что я вам тут наболтала, - ни слова, иначе я
погибла!

Глава 2

А дней за десять до этого разговора по той же самой дороге ранним утром
в городок Боровск въехал разболтанный, неопределенного цвета "Москвич" с
глубокой вмятиной на багажнике. Но, прежде чем пересечь городскую границу,
автомобиль остановился на дороге, на склоне холма, и его пассажиры один за
другим, потягиваясь и разминаясь, вышли на обочину. Было их четверо, и, судя
по всему, путь они проделали немалый.
Все они были еще довольно молоды, не старше тридцати лет, и чем-то
неуловимо походили друг на друга, одинаково крепкие, широкоплечие, с
жесткими недоверчивыми лицами. Впрочем, в одном из них с первого взгляда
можно было угадать старшего хотя бы по тому, с каким почтением
прислушивались к каждому его слову спутники. Светловолосый, коротко
остриженный, он курил сигарету короткими затяжками, держа ее пальцами,
сложенными в щепоть, - так курят под дождем или при сильном ветре. От его
левого виска вниз по щеке тянулся грубый шрам, след какой-то серьезной
старой драки. Серые глаза смотрели холодно и оценивающе, как у боксера,
готового вот-вот выйти на ринг. Однако, разговаривая, он почти всегда
улыбался и сыпал шуточками. Трудно было сказать, насколько весело ему было в
такие минуты, но люди, которые его плохо знали, зачастую обманывались,
принимая за рубаху-парня. Несмотря на абсолютно русскую внешность, прозвище