"Михаил Серегин. Божий одуванчик" - читать интересную книгу автора

прочитал следующее:
"Смерть наступила от закрытой черепно-мозговой травмы, сопровождавшейся
кровоизлияниями под мягкие мозговые оболочки и мозговые желудочки, и
находится в прямой причинной связи с повреждениями в области головы, а также
переломами ребер справа и раздроблением правой ключичной кости..."
В квартирах - никаких следов насилия и борьбы. В крови - нет
сильнодействующих наркотиков, которые могли спровоцировать несчастье. Два
случая - как под копирку. Один к одному. И соответственно идентичны и
вердикты: самоубийство.
- Одним словом, типичный суицид - выбросился мальчонка из окна, и к
сему прикладывается протокол. Никакого убийства, - веско резюмировал
Константин Ильич. - Я разговаривал с экспертами из угрозыска, которые дали
это заключение... Они в один голос говорят, что это самоубийство. Так
что... - Он покачал головой и добавил:
- В принципе, этого стоило ожидать. Очевидность. Пугающая очевидность.
Вследствие этой очевидности уголовные дела заведены не были: нет
состава преступления.
Действительно.., нет.
Константин Ильич помолчал, а потом вскинул на Свиридова глаза и
отчеканил:
- Но весь мой опыт, вся моя интуиция протестуют против подобного
оборота событий! В угрозыске и прокуратуре сказали: сочувствуем тебе,
Константин Ильич, но и ты нас пойми: дел по горло. Криминальная столица
России, что ж вы хотите. Да я и сам знаю.., столько пришлось разгрести
дерьма.
Он устало перекосил лицо в кривой блеклой усмешке, показывая неровные
белые зубы, и продолжал:
- Работы в самом деле по горло. Слишком много, чтобы я мог разменивать
своих специалистов на рытье в "глухарях", да еще откровенной мелочовке..,
так, двое мальчишек выпали из окна. Не тот масштаб, не то ведомство. И я
сам... нет времени заняться. А ведь Антон говорил... говорил, что ему кто-то
звонит - и молчит в трубку. И Валентин.
Он снова постучал пальцем по столу - вероятно, для него это был способ
нервной разрядки - и продолжил уже совсем тихо:
- Разумеется, мне известно, настолько неоднозначна и противоречива ваша
репутация у спецслужб и правоохранительных органов. Но я внимательно изучил
ваше досье.., вот оно.., и хотел бы, чтобы именно вы занялись этим делом.
Тем более что вы все равно имеете отношение к детективному агентству
Осоргина Анатолия Григорьевича... Более того, мне стало известно, что он
тоже просил вас об этом. Дело касается и вашего брата...
- А вы не боитесь поручать дело, касающееся смерти ваших близких,
человеку с такой, как вы выразились, неоднозначной репутацией? Человеку,
находившемуся в федеральном розыске?
- Я хорошо изучил ваше досье, - проговорил Малахов. - У вас очень
интересная биография. Но есть один пункт, который особенно привлекает в вас:
дело в том, что я был знаком с полковником Платоновым, главой вашей
структуры, ныне покойным. И мне известно, каких людей он привлекал в свой
отдел. Там работали исключительно специалисты экстра-класса. Виртуозы...
- Тогда, думаю, вам известно, на чем именно специализировались эти
виртуозы, Константин Ильич, - сухо сказал Свиридов.