"Михаил Серегин. Подарок девушки по вызову " - читать интересную книгу автора

К таким приборам имел доступ только сам профессор Монахов. Всему
прочему персоналу клиники было категорически запрещено даже приближаться к
ним. Как говорил Монахов, несколько напичканных электроникой приборов
привезли прямо из Европы, минуя Москву.
Дима несколько побаивался Монахова. Обычно словоохотливый и открытый
профессор преображался, стоило ему начать работу. Лицо его мрачнело и
приобретало то сосредоточенное выражение, которое обычно видишь на лицах
хирургов в самый ответственный момент операции. Тонкие губы плотно смыкались
и вытягивались в одну почти неразличимую на смуглом лице черту. Слова из
этих губ не выходили, а как-то неловко, жестко, бочком вываливались,
цедились, как сточные воды через фильтры очистных сооружений.
В такие минуты к профессору было страшно подойти и тем более задать
какие-либо вопросы.
По мере того как увеличивалось время пребывания Димы в клинике на
правах подопытного кролика, Кропотин все чаще задавал себе один и тот же
вопрос: зачем он пошел сюда? Зачем согласился на не всегда приятные и порой
весьма болезненные опыты? Конечно, за это ему платили, и платили весьма
прилично, но кто знает, стоят ли эти деньги тех последствий, какими грозят
эти так называемые исследования?
Профессор Монахов говорил, что способность кропотинского организма
избавиться от вируса СПИДа - это точно такое же патологическое явление, как
и сам СПИД, только, разумеется, не столь опасное. И его надо лечить и
внимательно изучать.
Потому что минус на минус дает плюс, и эту арифметическую и жизненную
истину Кропотину рекомендовалось твердо усвоить.
И Кропотин не смел ослушаться Монахова. Вероятно, потому, что
чувствовал в своем организме нечто, от чего не смог бы избавиться сам, и ему
требовалась помощь. Помощь такого великолепного специалиста, которым вполне
по заслугам считался профессор Михаил Иннокентьевич Монахов.
Тем временем лето перевалило свой экватор: началась вторая половина
июля. Илья, а особенно Владимир, все чаще стали замечать на лице у Димы
холодную, потустороннюю отрешенность. Что-то определенно мучило его, что-то
не давало ему покоя.
И еще - он все время смотрел на часы и на календарь. Словно приближался
некий час "икс", а он не мог, трагически не успевал к нему приготовиться.

***

Свернув в аллею, в конце которой уже виднелись высокие коричневые двери
клиники, Кропотин едва не наткнулся на девушку, которая медленно шла в том
же, что и он, направлении. Дима невольно приумерил свой стремительный шаг и
окинул девушку пристальным взглядом, в котором почти тотчас появился
смешанный с восхищением интерес.
Она была в подчеркивающем все достоинства изящной фигуры легком и
длинном светлом платье, с довольно откровенным разрезом на бедре. На плече у
нее висела маленькая сумочка, которую она время от времени придерживала
тонкой бледной рукой.
Кропотин подумал, что, вероятно, это нехорошая примета - восхищаться
прелестной особой женского пола, мило следующей к дверям клиники, где
находится "спидовая" лаборатория. Впрочем, уж кому-кому, а ему-то должно