"Иван Сербин. Дикие псы " - читать интересную книгу автора

- Моя, - потерпевший указал на подругу, - но ездила она. Я сейчас на
другой, а эту, чтобы не простаивала, Анне отдал...
- Понятно, - Жигулов мизинцем вытащил из глаза соринку. - Юридически
машина чья?
- Моя, - сдался на милость победителя "Рокфеллер".
- Ваша. Значит, и данные тоже нужны ваши. Потерпевший вздохнул тяжело,
продиктовал с видом процентщика, по доброте душевной откладывающего срок
выплаты. Звали его Георгий Андреевич, фамилию он носил Конякин.
- Георгий Андреевич. Хорошо. - Жигулов записал. - Рассказывайте, что
произошло.
- Машину у меня украли, - с раздражением заметил потерпевший.
- Это мы знаем, - Жигулов торопливо заполнял протокол. - Кстати, вы
заявленьице написали уже? Вот и хорошо. Давайте его сюда. - Он взял
заявление, убрал в папку. - Давайте, Георгий Андреевич, по порядочку.
Такого-то числа, в такое-то время, я, такой-то, такой-то, вышел из дома и
обнаружил, что моя машина, марки такой-то, модели такой-то, такого-то года
выпуска, номер такой-то, украдена. Сигнализация в машине стояла?
- Конечно, - оскорбился Конякин.
- В ГАИ сразу сообщили?
- Как увидел, что машины нет, - тут же.
- Понятно. Впрочем, это было известно, и спрашивал Жигулов для
проформы. Коллеги, ребята из ППС, сработали как положено. Доложили о
случившемся дежурному по УВД и, оставив человека на месте угона, отправились
осматривать соседние дворы на предмет выявления угнанного "транспортного
средства". Безрезультатно, естественно. Записывая, Жигулов размышлял о
предстоящем вале бесперспективной работы для оперов. Все это - пустая трата
времени. Угоны либо раскрываются наскоком, когда машину бросают где-то
неподалеку или перехватывают в первые же минуты после угона, либо по
прошествии определенного времени, когда уже не раз и не два проданная машина
всплывает благодаря счастливой случайности, либо, что чаще всего, не
раскрываются вовсе. Если иномарку не перехватили сразу - пиши пропало.
Скорее всего "БМВ" стоит в каком-нибудь частном гараже и как раз в эту самую
минуту два-три умельца споро разбирают его на отдельные узлы и агрегаты.
Номера будут перебиты, корпус перекрашен, документы подделаны. Жигулов
закончил с постановлением и положил его в папку поверх заявления, взял
протокол осмотра места происшествия, прочел быстро. Хороший протокол,
дельный, все четко, сухо, никаких посторонних вещей. Молодцы опера,
поработали на совесть. Затем взялся за показания потерпевшего. Слушая,
пробегал его глазами, кивая, иногда приговаривая: "Так, так, так..."
- Вы найдете мою машину? - закончив рассказывать, спросил Конякин. -
Учтите, этот "БМВ" мне дорог как подарок. Я имею в виду, что человек,
нашедший его, может рассчитывать на о-очень приличное вознаграждение.
- Учту, - спокойно кивнул Жигулов. - Непременно. Все равно, что
работнику морга пообещать вознаграждение за реанимацию покойника трехдневной
"свежести". Какой смысл радоваться журавлю в небе? Конякин, подумав секунду,
протянул Жигулову большую холеную ладонь. Тот пожал ее, но без радушия,
просто оберегая себя от возможных жалоб начальству на "невежливое отношение
вашего сотрудника".
- Желаю удачи в поисках, - улыбнулся Конякин, всем своим видом
подчеркивая, что у них с отделенческим опером теперь существуют определенные