"Андрей Серба. Выиграть время " - читать интересную книгу автора

рассматривал стоявшего напротив него атамана Дороша. Да, сильно изменился за
последнее время его бывший холоп. Пожалуй, ничего не осталось от вчерашнего
челядника в этом бравом плечистом молодце с дерзкими глазами.
- Не признаешь, боярин? - с усмешкой спросил Дорош, вдоволь
насмотревшись и сам на Векшу.
- Узнал, как не узнать, - важно проговорил тот. - Изменился ты знатно.
Никогда не подумаешь, что мой беглый холоп.
Атаман весело блеснул зубами.
- Пустые слова молвишь, боярин. Не твой холоп я, а вольный человек и
сам себе хозяин. Так что забывай при мне это слово.
Рука Векши замерла на бороде, он нахмурился.
- Кому дерзишь, холоп? Или позабыл, что я твой боярин? По плетям
соскучился?
Положив ладонь на рукоять сабли, Дорош громко рассмеялся.
- Очнись, боярин, где зришь своего холопа? - Атаман моментально согнал
с лица улыбку, его глаза стали колючими. - Еще раз говорю тебе и запомни
хорошо мои слова: не твой челядник, а казачий атаман Дорош стоит перед
тобой, вольный человек, у которого только один хозяин - он сам. Не вспоминай
былого, боярин, не береди душу, не тревожь память. Не то свистну - и
раскатают мои ватажники твои терема по бревнышку, искоренят до последнего
твое змеиное племя. Не накликай на собственную голову беду, боярин.
Выпучив глаза, забыв закрыть от испуга рот, внимал Векша словам Дороша.
Когда тот смолк, он дрожащей рукой перекрестил сначала его, потом себя.
- Свят, свят, о чем говоришь, атаман? Прости за глупое слово,
невзначай, по привычке вырвалось из уст. Разве поминаю я прошлое, заросло
уже все быльем, кануло в Лету. Как говорится, кто старое помянет, тому глаз
вон.
- Вот так будет лучше, боярин. Поскольку не былое пришел ворошить я, не
о старом говорить с тобой. Сдается, что можем мы сегодня помочь друг другу в
одном важном деле.
В глазах Векши зажглись огоньки любопытства, он выжидающе склонил набок
голову.
- Чем смогу - помогу, - обрадованно сказал он. - Все, что только в моих
силах, сделаю для дорогого гостя, казачьего атамана. С чем явился ко мне? -
переходя на деловой тон, спросил он.
Дорош подозрительно покосился на четверых боярских челядников, стоявших
у двери с копьями в руках, однако Векша успокаивающе махнул рукой.
- Говори смело. Что при них сказано, то навсегда похоронено.
- Коли так, слушай. Казак - вольная птица, а посему не сидит на одном
месте. Нет поэтому у меня и моих другов-товарищей лугов и пашен, не имеется
у нас кузниц и сукноделен. Кормимся и живем лишь тем, что Господь Бог да
ночка темная нам посылают, что сабля острая да удаль молодецкая нам даруют.
Не разбираем мы в этом деле никого: ни фрягов и литвинов, ни крымцев и
поляков. Вот и третьего дня наткнулся мой дозор на татарскую сотню. На самих
ордынцах было кое-что из рухлядишки и воинского доспеху, да и шли они каждый
о двуконь. Словом, решили мы, что лишние они в нашей степи. И взяли мои
казаченьки-ватажники этих нехристей возле одного болотца в сабли да копья.
По мере того, как Дорош говорил, в глазах Векши появлялся все больший
интерес. От волнения он несколько раз облизал толстые губы, его глаза
смотрели на атамана не мигая.