"Андрей Серба. Выиграть время " - читать интересную книгу автора

обложились у болотца, как ни бывало. Мои хлопцы знают все вражьи секреты
наперечет, к любому без звука подкрадутся. Да и кони у нас не хуже
татарских, догоним любого беглеца.
- Верно задумал, друже, - сказал Дорош. - Снимем потихоньку один из
секретов и подберемся к самому логову. Свершим это дело в самую жару, когда
всякую живую тварь в сон клонит...
Все произошло, как было задумано. В полдень ватажники бесшумно сняли
татарский секрет, ползком подобрались почти вплотную к ордынскому лагерю и
по команде Дороша выпустили по нему тучу стрел. Прежде чем уцелевшие татары,
полусонные, кое-как одетые и вооруженные, смогли оказать организованное
сопротивление, нападавшие уже отрезали их от пасшегося невдалеке табуна и
прижали с трех сторон к болотам.
Сотник Андрей первым ворвался в единственный небольшой шатер, стоявший
на берегу, принял на щит удар сабли прыгнувшей на него из полутьмы фигуры в
полосатом халате, нанес удар мечом сам. Тотчас шатер затрещал под дружным
напором снаружи, в него с разбегу влетели Дорош и Григорий, на входе с
копьем в руках застыл сотник, встретивший их в пути.
- Мурза, - кивнул сотник на лежавшую в шатре неподвижную фигуру в
халате. - Шатер для него одного везли, он в нем на всех привалах от солнца
прятался. Видать, непростая пташка.
- Да, птица важная, гонец самого Мамая, - сказал Дорош, выпрямляясь над
трупом и держа в руках пергаментный свиток - На грамоте печать
золотоордынского хана.
Он протянул грамоту Григорию, сконфуженно улыбнулся.
- Держи, сотник. Понимаешь, я три десятка годков за спиной оставил, а в
грамоте ни черта не смыслю.
Григорий бросил меч в ножны, принял от Дороша грамоту. Сорвал с нее
печать, развернул свиток Какое-то время молча всматривался в пергамент,
затем нахмурился.
- Тайнопись. Ничего не поймешь. Не для нашего брата писание писано, не
нам его читать.
Через его плечо в свиток заглянул Андрей, недоуменно передернул
плечами.
- Читаю по-русски и польски, разумею письмо фряжское и татарское, а
такого еще не видывал. Ни одного слова, ни единой буквицы, одни какие-то
закавыки.
- Тайнопись это, - повторил еще раз Григорий, сворачивая пергамент. -
Каждая закавыка - буквица иль даже слово, а вот какие - для сего ключ знать
надо. По этому делу особая наука имеется, только я ей не обучен.
- Ты не обучен, зато боярин Боброк ее знает, - уверенно заявил Дорош. -
Князь Данило не раз говорил, что Дмитрий Волынец всем хитростям обучен и все
науки превзошел. Коли так, послание быстрей к нему доставить надо...

4

Однако атаман переоценил способности боярина. Получив грамоту и
оставшись наедине с князем Данилой, Боброк долго смотрел на столбцы
непонятных ему знаков, после чего отложил пергамент.
- Выходит, зря мы охотились за этой писулькой? - спросил князь,
указывая на грамоту