"Андрей Серба. Выиграть время " - читать интересную книгу автора

лежали трое. Одним был сотник князя Данилы Андрей, другим - московский
сотник Григорий, очутившийся в Литве вместе с Боброком. Третьим был атаман
той бесшабашной и воинственной, не признающей никого на свете свободолюбивой
южнорусской вольницы, которая в это время начала формироваться на славянском
порубежье со степью и которая через столетие войдет в историю всей Европы
под грозным именем казачества.
Над их головами высилась наскоро сложенная из бревен и жердей
сторожевая вышка, на верху которой непременно днем и ночью дежурил кто-либо
из дружинников сотника Андрея. У подножия кургана расположились остальные
дружинники и несколько десятков людей атамана Дороша.
Все они тоже дожидались гонца из Орды. Оба сотника хорошо помнили слова
Боброка и князя Данилы, сказанные им на прощание. Несметные полчища Мамая
уже двинулись на Русь и остановились у впадения в Дон реки Воронеж. Там
Мамай решил разбить свой лагерь и собрать воедино все разноплеменное и
разноязычное воинство. Оттуда, из его ставки в устье Воронежа, несколько
дней назад им посланы гонцы к союзникам - рязанскому князю Олегу и великому
литовскому князю Ягайле.
Содержание полученной в Рязани грамоты уже известно князю Дмитрию и
Боброку, однако в ней нет ничего, что касалось бы Литвы и совместных планов
Мамая и Ягайлы. Послания, отправленного в Литву, у московского князя и
Боброка покуда на руках нет, а как важно оно для них! Как необходимо знать,
сколько и каких сил собрал Ягайло для похода, когда и как замыслил он
выступить из Литвы, как намерен использовать его войска Мамай. Как много
значило раскрытие этих замыслов врагов для действий князя Дмитрия, как
помогло бы ему принять единственно верное решение. Вот почему обоим сотникам
было приказано перехватить гонца, везущего послание в Литву, и таким образом
проникнуть в неприятельские тайны.
С этой целью в степном порубежье в их распоряжение поступали три сотни
вольных людей - ватажников со своим атаманом казаком Дорошем, которого
связывала с князем Данилой давняя и крепкая, загадочная для обоих сотников
дружба. Ускользнув в результате многочасовой бешеной скачки из-под
наблюдения лазутчиков боярина Адомаса и незаметно проскочив мимо пикетов
пограничной литовской стражи, сотники в условленном месте встретились с
атаманом Дорошем. И вот уже четвертые сутки они вместе ждут известий от
своих дозоров, рассыпанных широким веером в степи и взявших под неусыпное
наблюдение все известные Дорошу и его людям дороги и тайные тропинки,
ведущие от Дона к Литве.

Дозорные прискакали лишь на шестой день к вечеру, усталые, запыленные,
с провалившимися от бессонницы глазами, с потрескавшимися от солнца и ветра
губами. Они остановили взмыленных лошадей у подножия кургана, соскочили с
них и, разминая затекшие от долгой скачки ноги, двинулись к сторожевой
вышке. Но атаман и сотники уже сами спешили им навстречу.
- Ну? - строго спросил Дорош у старшего из дозорных.
- Скачут, атаман, - еле слышно ответил тот. - Сотня их. Идем за ними от
гнилого ручья.
Дорош нахмурил брови, недоверчиво посмотрел на дозорного.
- Ничего не путаешь, казаче? Уж больно далеко они влево взяли. Как
будто не в Литву, а в Польшу скачут.
- Они это, атаман, знаю их проводника. Местный нагаец, давно в