"Андрей Иванович Серба. Мечом раздвину рубежи " - читать интересную книгу автора

среди кустарника показалась небольшая бухточка с крошечной, свободной от
всякой растительности песчаной проплешиной на берегу. Ладья юркнула в
бухточку, с ходу наползла на песок. Микула поднялся со скамьи, потянулся к
висевшему на борту ладьи щиту, и в этот миг одна стрела чиркнула по шлему,
другая впилась в борт у его руки. И тотчас из ближайших кустов появились
лучники в цветастых халатах и широких шароварах, а с обступивших бухточку
деревьев прямо в ладьи стали прыгать с ножами в зубах и кривыми мечами в
руках смуглые бородатые воины. И страшный рукопашный бой закипел в ладьях и
в воде вокруг них...
Какие ладьи, какая вода? Вокруг, насколько хватает глаз, сплошная серая
пелена взвихренного бурей песка, в ушах завывает ветер, его порывы иногда
столь сильны, что заставляют Микулу останавливать коня. Иначе нельзя: слева
от узкой тропы, по которой движется его отряд, разверзлась бездна. Песчаная
пелена, застлавшая все вокруг, стерла границу между краем тропы и началом
бездны, и первый же неверный шаг может вести к гибели. Внезапно тропа резко
пошла вниз, начала расширяться, удаляться от бездны. Вой ветра стал стихать,
песчаная буря осталась в стороне, а тропа превратилась в каменистое русло
высохшего подземного ручья. Нависли над головой громадные каменные глыбы,
свет факелов отражается от поверхности таких же глыб справа, а слева едва
слышно доносится рев песчаной бури.
Едущий впереди Микулы всадник остановился, повернулся к нему. Высокая
меховая шапка, полосатый халат, неразличимое в темноте лицо. Всадник поднял
руку с длинной ременной плетью, указал ею вперед, его губы зашевелились.
- Русский брат...- прозвучал незнакомый гортанный голос... Но почему
этот голос незнакомый, если он принадлежит великому князю?
- Сотник, очнись! - повторил Игорь, и Микула почувствовал, что его
сильно трясут за плечи.
Микула с трудом размежил веки, и его взгляд сразу же уткнулся в
каменный монолит стены с расщелиной. Источник был полон водой доверху,
однако сейчас вода не бурлила, в ней не было заметно ни единого пузырька.
Наоборот, поверхность воды была неподвижной, словно застывшей, и лишь в
самой середине источника с непостижимой быстротой вращалась воронка.
Небольшая, шириной не больше двух мужских ладоней, она существовала будто
сама по себе. Постепенно суживаясь книзу и достигая дна расщелины, воронка
не нарушала зеркальной неподвижности соприкасающейся с ней воды. Казалось,
что она и остальная вода источника разделены невидимой глазу преградой,
позволяющей им соседствовать независимо друг от друга. Но вот вращение
воронки стало замедляться, ее основание отделилось от дна расщелины, начало
сближаться с поверхностью источника. Несколько мгновений - и воронка исчезла
полностью, а от середины расщелины, где она только что находилась, к краям
побежали частые, мелкие волны. Еще миг - и в источнике, как раньше, бурлила
пронизанная пузырьками вода, на которую временами наплывали из
стены-монолита клубы белесого тумана.
И тогда раздался голос волхва. Опершись обеими руками на клюку, он
прежде не сводил глаз с источника. Сейчас, когда вода в нем возвратилась к
обычному состоянию, он перевел взгляд на Игоря.
- Боги вняли моей просьбе и посетили нас. Что явили они тебе, княже?
- Грядущую победу, кудесник. Победу, которую обрету через жесточайшие
битвы и великие испытания. Даже от виденного на моих плечах до сих пор лежит
непосильная тяжесть и не проходит боль в голове. Так сколько же сил