"Александр Серафимович. Бабья деревня (Советский рассказ двадцатых годов)" - читать интересную книгу автора

живут, работают, все на всех, а не на помещика, и делят наработанное,
чтобы каждый был сыт, все в чистоте, в уюте, в довольстве.
Изба вдруг наполнилась раздраженным говором, криком, движением.
- Ах ты, конопатый черт. Цыплок облупденный! Ты это што ж: опять за
коммунию взялся. Навязать хочешь нам. Ды ни в жисть! Штоб она сдохла, твоя
коммуния!
- Постой, бабы, девки! - кричал радостным голосом Сергей. - Да это же и
есть, сами же устроили, ни у кого не спросясь... Это и дорого, сами у себя
устроили... жизнь вам подсказала... Это и есть самая настоящая комму...
Да не успел договорить - чей-то увесистый кулак пришелся в ухо, и у
него зазвенело. Кругом красные, возбужденные, злобные бабьи лица и
сверкающие глаза. Сергей раздвинул их локтями.
- Ну, это вам даром не пройдет...
И опять не успел договорить.
- Штоб ты лопнул, окаянный! Штоб те выворотило наизнанку! Бей их,
девки! Волоки на двор!
Он не успевал обороняться и отступал к стене - не драться же с ними.
Кто-то сзади насунул ему шапку на самые уши, накинул и тулуп, и он
вылетел из избы в распахнутую дверь головой в сугроб. За ним в тот же
сугроб вылетел ямщик.
А уж двор полон баб и девок, и их возбужденные голоса мечутся в
морозном ночном воздухе.
Девки мигом выволокли из-под навеса сани, ввели в оглоблю недовольную
лошадь, перекинули дугу, засупонили, и не успел Сергей отряхнуться
хорошенько от набившегося везде снега, как его ловко свалили в сани. Туда
же, как мешок, свалился ямщик. Столпившиеся кругом бабы, отчаянно крича и
улюлюкая, взяли в кнутья лошадь.
Изумленный мерин захрапел, поддал задом, рванулся и вынес сани на
улицу. Девки бежали и все хлестали. Только за околицей ямщик, намотавший
вожжи на руки, сдержал расскакавшегося мерина.
Ясная морозная луна бежала над лесом в одну сторону, а верхушки леса -
в другую. Сергей сердито привалился к задку саней, глубоко засунув руки в
рукава.
"Чертово бабье! Сатана в них вселился. Как белены обожрались. Что с
ними делать? Не бить же их..."
Он потрогал вспухшее ухо.
"Вот и веди работу. Да к ним сам черт на козе не подъедет..."
Долго ехали молча. Повизгивали на укатанном снегу полозья, прыгали
заиндевевшие шлея и дуга на споро бежавшем мерине.
- Но, но, милай!.. - подгонял его ямщик, пошевеливая тоже побелевшими
вожжами.
Да вдруг повалился спиной назад, через облучок в сани, высоко задрал
кверху огромные валенки и стал хохотать, как леший, на весь лес:
- Хо-хо-хо... Слышь, энта черномазенькая-то кэ-эк звизданет меня по
шее, аж в голове загудело. Ну, думаю - шабаш.
Своротило шею, - не разогну никак да и на! Хо-хо-хо... Ха-ха-ха...
Он хохотал как сумасшедший, с таким подмывающим увлечением, как будто
ему не по шее дали, а поцеловали.
- Хо-хо-хо...
- Ну, чего ты с дурна ума? - сердито сказал Сергей и вдруг сам