"Г.Сенкевич. Наброски углем" - читать интересную книгу автора

- Красавица ты моя, Марыся!
- Побойтесь вы бога, пан писарь!
Говоря это, она изо всех сил старалась вырваться, но писарь был не из
слабых и не выпускал ее. Началась борьба, и в этой борьбе женщина,
споткнувшись, упала на стружки, увлекая за собой писаря.
- Спасите! - громко закричала Репиха.
В эту минуту Кручек подоспел к ней на помощь. Шерсть стала дыбом у него
на загривке. Он ощетинился и с бешеным лаем бросился на писаря, а так как
пан писарь лежал ничком и был в коротеньком пиджачке, пес вцепился зубами в
сукно, не покрытое пиджаком, затем в нанку, прокусив которую, вгрызся в тело
и только, когда почувствовал, что пасть у него полна, начал яростно мотать
головой и теребить свою жертву.
- Иисусе, Мария! - закричал Золзикевич, забыв о том, что принадлежал к
esprits forts*.
______________
* Вольнодумцам (франц.).

Женщина тем временем вскочила на ноги, вскочил также и пан писарь, хотя
Кручек не выпускал его. Тогда писарь схватил полено и вслепую стал
размахивать им, пока не ударил собаку по спине; Кручек отскочил, жалобно
скуля. Через минуту, однако, опять бросился на писаря.
- Уберите эту собаку, уберите этого черта! - кричал Золзикевич,
отчаянно размахивая поленом.
Женщина кликнула собаку и прогнала ее за ворота. Некоторое время они
молча глядели друг на друга; наконец, испуганная кровавым оборотом дела,
Марыся воскликнула:
- Ох, горе мое! Чем же я приглянулась вам?
- Я вам покажу! - кричал писарь. - Я вам покажу! Вы у меня дождетесь!
Пойдет ваш Репа в солдаты... Я хотел ему помочь... а теперь... Вы еще
придете ко мне!.. Я вам покажу!..
Женщина побледнела, словно ее ударили обухом по голове, развела руками
и открыла рот, как бы желая что-то сказать.
Но писарь уже поднял с земли свою зеленую клетчатую фуражку и быстро
удалился, размахивая поленом, которое держал в одной руке, между тем как
другой он придерживал клочья сукна и нанки,


Глава II

Другие люди и неприятные встречи

Спустя час Репа приехал из лесу с плотником Лукашем на помещичьей
телеге. Репа был здоровый детина, высокий, как тополь, и топор был ему как
раз подстать. Помещик недавно продал евреям остаток леса, который не успел
заложить; Репа нанялся на рубку и хорошо зарабатывал, - работник он был хоть
куда. Как, бывало, поплюет на ладони, да схватит топор, да крякнет, да как
взмахнет - сосна так и задрожит, а щепки летят на пол-сажени. Никто не мог с
ним сравняться и в укладке леса на возы. Евреи, ходившие по лесу с меркой в
руке и поглядывавшие на верхушки сосен, словно в поисках вороньих гнезд, все
восхищались его силой. Богатый ословицкий купец Дрысля не раз говорил ему: