"Роман Сенчин. Конец сезона (повесть) " - читать интересную книгу автора

Что - если бы наоборот? Если бы жил так же, как раньше, до женитьбы, до
однообразной работы? И Сергеев поежился от мысли, что у него нет жены и
детей, что он свободен. Что не надо, наскоро позавтракав, но тщательно
побрившись, уложив волосы, мчаться в "Бенеттон", чтоб стоять там в отделе
мужской одежды восемь часов, не считая получасового перерыва на ланч... И
что бы он сделал, окажись свободным? Уехать куда-нибудь. Взять билет
далеко-далеко, набрать сумку консервов. И... Какой самый дальний маршрут? До
Владивостока.
Владивосток. Да, ехать больше недели. Дней десять в поезде, в тесном,
но уютном купе. Соседи. Разговоры. Разные совсем люди, рассказы их про
Сибирь, про Урал, про Амур, про какую-нибудь
Дудинку... Станции, города. Байкал. Чай в подстаканниках...
Интересно ведь. И - несбыточно, несбыточно. Сказки. Бог с ним, с
Владивостоком. Но ведь рядом, где-то совсем под Москвой, есть настоящий
водопад, церковь необыкновенная, с куполом, как императорская корона, но
построенная еще до Петра Первого. Царицыно есть, где он никогда не бывал -
просто в другом районе живет...
Где-то под Тверью озеро, где чудовище водится вроде Нэсси, несколько
передач видел про это. Да и без чудовища озеро уникальное, доледниковое.
Увидеть бы... Или хотя бы в Питер сгонять. На самолете час лету, а никогда
не бывал. И никаких особых надежд, что побывает.
Вообще - на самолете никогда не летал. Смешно... Купить билет и слетать
в выходные. В вестибюле станции метро "1905 года" есть авиакасса. Купить и
слетать. Делов-то...
- У-у... у-у-у, - заскулила дочка; Сергеев знал, так она просыпается от
голода и сейчас, если не дать еды, завозится, закричит уже в голос. Но он
лежал и ждал, надеясь - вдруг снова уснет. Поскулит, поймет, что родители
спят, и тоже... Нет, закричала. Приподнялась жена, снова толкнув ногами
Сергеева.
- Тих-тих-тих, - зашептала, шурша одеждой, - тих-тих, Дашунечка.
Тих-тих-тих... Сейчас мы покушаем, сейчас покушаем...
Сергеев вытянул ноги и сел.
- Это ты, Никит? - спросила жена сонно и как-то приятно-тревожно, и тут
же голос стал издевательски-злым: - Ой, извините, забыла, что вас нельзя по
имени!..
Он промолчал. Раздались жадные, аппетитные чмоки - дочка нашла грудь.
- Принеси бутылочку, она в холодильнике, - сердито, но без издевки
велела жена. - Только погрей. И соску обдай кипятком.
Сергеев встал, пошел. Запнулся о шкаф, ударил ногу. Сразу захотелось
курить... Вернулся, достал сигареты из куртки.
- Не кусайся, - шептала жена, - нельзя кусаться, Дашут...
На кухне горел большой свет. Андрюха спал, положив голову на руки, а
бородатый - отвалившись к стене и задрав лицо. Среди бороды и усов чернел
открытый рот. С громким свистом входил и выходил воздух.
Сергеев поморщился. Но и он, наверное, не раз точно так же дышал во
сне... Володька лежал на стульях, свесив правую руку и правую ногу.
Лица не было видно.
Сергеев нашел бутылочку в дверце холодильника, поставил ее в большую
кружку, а кружку в раковину. Включил горячую воду. За фанерной перегородкой,
в ванной, загудела колонка. Потом включил электрический чайник.