"Тихон Захарович Семушкин. Алитет уходит в горы (Роман)" - читать интересную книгу автора

человеческие фигурки. Одна фигурка почернела от времени, и трудно было
определить, что это: собака, песец, волк или медведь.
Амулеты охраняли ярангу от бед и несчастий.
У передней стенки на деревянном ящике стоял блестевший никелем
американский будильник. Судя по времени, которое он показывал, будильник
тоже был здесь на положении амулета, способствующего хорошим торговым
отношениям с американами.
На оленьих шкурах, около жирника, сидел совершенно голый, с дряблым
телом, древний старик, отец Алитета - шаман Корауге. Длинная редкая борода
пепельного цвета лежала на его морщинистой впалой груди. На его острых
коленях, словно на двух кольях, висела тонкая шкурка пыжика. Шаман Корауге
чинил бубен, привязывая к обручу высушенный звенящий мочевой пузырь моржа.
- Накануне я долго бил в бубен. Руки устали, и бубен разбился. Зато
умилостивил духов, - сказал дребезжащим голосом Корауге. - Поэтому так
много моржей ты и встретил.
- Отец, ты правду говоришь. Ты зазвал моржей к моей байдаре, -
ответил Алитет.
Польщенный признанием, Корауге, не открывая рта, ухмыльнулся, взял
палочку из пластины китового уса и почесал себе спину, покряхтывая от
удовольствия. Потом шаман передал палочку внуку и сказал:
- Займись-ка ты, Гой-Гой, моей спиной, а я послушаю Алитета.
Мальчик ретиво принялся чесать спину старика.
Распластавшись на мехах, как морж на льду, и заложив руки за голову,
Алитет подробно рассказывал об охоте. Когда он кончил, Корауге важно
заметил:
- Вот видишь, большая сила вложена в меня. Сила духа. Я могу
повелевать морскими зверями.
- Отец, я расскажу о твоей силе охотникам. Пусть знают!.. Они никогда
не должны забывать это!
Эти два человека - шаман Корауге и его сын Алитет - отлично знали,
что никакими зверями они не повелевают, никакой силы духа в них не
вложено, и все же они льстили друг другу, делая вид, что говорят правду.
Так думала старая жена Алитета Наргинаут, прислушиваясь к их разговору.
Наргинаут поставила посередине полога корытце с моржатиной. От мяса
шел пар. Запах его возбуждал аппетит. Все придвинулись к еде. Наргинаут,
согнувшись над корытцем, с маху нарезала твердое мясо и китовое сало из
прошлогодних запасов. Алитет хватал из-под ножа твердые куски и, не
пережевывая, глотал.
Изредка Наргинаут брала кусочек и, быстро бросив себе в рот,
продолжала стучать ножом.
В полог влез сосед Туматуге. Он торопливо снял кухлянку и, свернув,
сел на нее. Не ожидая приглашения, он набросился на еду. Он считал себя
здесь своим человеком.
Закусив китовым салом, и гость и хозяева с жадностью принялись за
моржовое мясо. Это было мясо первого убоя, свежее, душистое. Вцепившись
зубами в кусок твердого, жесткого мяса, они отрезали острым ножом около
самых губ кусочки моржатины и проглатывали их. В пологе слышалось только
громкое чавканье да постукивание ножа хозяйки о корытце.
После еды каждый облизал жирные пальцы и сухой травой вытер рот.
- Теперь давай чай, - сказал Алитет жене. - С сахаром. Пусть Туматуге