"Борис Семенов, Т.Талатов. Подвиг длиною в жизнь ("Искатель" No 3, 1968)" - читать интересную книгу автора

не прожили больше года, - через год, видать, дорогу уже достроить
должны.
Он замолчал, потому что у стола задвигались, выкраивая местечко
для Шагина и Лаврова. Те присели, и кто-то спросил:
- Чайку с дорожки или?.. Каша у нас отменная нынче.
- Я по утрам чай люблю. - Лавров подвинул к себе кружку.
После паузы заговорил Гордеев. Он здорово окал, что сразу
выдавало в нем волгаря.
- Лагерь-то наш сложный. Даже не лагерь - школа скорее. Говорят,
она абверу принадлежит - разведке армейской. Таких, как наш, - два
барака. Это предбанник, что ли. Отсюда или в ров, или, если
согласишься, в соловьи.
- Ты понятней объясняй... - перебил его Ненароков.
- Ничего, ничего, - сказал Лавров. - И так все понятно.
- Соловьи - это так батальон называется. По-немецки -
"нахтигаль". Они там этих соловьев формируют, - продолжал Гордеев.
- Только мы их и не видели, - опять вмешался Ненароков. - Разве
издали, через проволоку - пять рядов.
- В наш-то барак по прежней специальности вроде подбирали, -
вновь заокал Гордеев. - Все к химии, к нефти, к бензину отношение
имели - летчики, мотористы, лаборанты, нефтяники. Потому, конечно, из
Баку народ есть, из Грозного. Люди хорошие, вот только один...
Ненароков добавил:
- Юлит он... юлит... Но то, что предатель, - ясное дело. Только
за него один все заступается... Комиссар... Седой...

5
Гордеев с Ненароковым продолжали рассказывать...
Четыреста стояли на насыпи.
Слева была станция, справа - ров-могила для тех, кого сегодня
поволокут из строя.
Гауптман шел вдоль шеренг в сопровождении переводчика. Через
равные промежутки - видно, гауптман про себя считал шаги - он
останавливался и бормотал что-то, грассируя. Переводчик подхватывал, и
летели фразы, леденящие душу не только ужасной сутью своей, но тем,
что стали обыденностью:
- Политкомиссары, евреи, коммунисты - шаг вперед!
Шеренги не шевелились. Они застыли, будто в кино неожиданно
остановился кадр.
Полковник хладнокровно взирал на все это со стороны, оставаясь к
происходящему абсолютно индифферентным. Время от времени он поднимал к
глазам бинокль, цепко держа его в правой руке, левая была занята
стеком - им полковник постукивал по высокому сапогу.
Солдаты вытащили из строя высокого чернявого парня. Был он
яростен и еще силен, этот парень лет двадцати трех, а потому отчаянно
сопротивлялся. Солдату надоела возня с ним, и он вскинул автомат. Но
полковник уже спешил к месту, где возник конфликт. Оказавшись рядом с
автоматчиком, он ударил стеком по стволу.
Солдат оторопело открыл рот.
- Где родился? - спросил полковник у парня.