"Мария Семенова, Феликс Разумовский. Аленький цветочек (Кудеяр #1)" - читать интересную книгу автора

заключалась в том, что, ступив на территорию рынка, она окончательно
перестала бояться. Когда-то в детстве, когда перед ними, подросшими
девочками, впервые поднялся вопрос о приставучих мужчинах, Рита спросила
свою одноклассницу, не боится ли та дворового хулиганья. "Кого-кого?.. -
искренне изумилась Наташа. Она была дочерью дворничихи. - Да я только
закричу, все наши хулиганы меня сразу выручать прибегут..."
Рита уже завидела впереди яркую надпись "Цветы Кавказа" и рукой,
засунутой в карман, помимо воли принялась нащупывать под курткой сумочку с
деньгами, когда её внимание привлёк какой-то шум возле мясного ларька.
Это, собственно, был как бы и не ларёк, а небольшой магазинчик. Вот
хлопнула дверь, и наружу заполошно выскочили две женщины. Обе казались
изрядно напуганными, но в то же время явно сгорали от любопытства. Они не
побежали прочь, а присоединились к скопищу десятка в полтора человек,
напряжённо ожидавшему чего-то. Наблюдательная детективщица сразу
вспомнила, где видела подобные лица. Однажды на Московском проспекте
столкнулись машины, авария была очень скверная, с вызовом "Скорой". И
родные сестры сегодняшних тёток проталкивались к центру событий,
возбуждённо выспрашивая: "А кровь, кровь есть?.."
Только одна пенсионерка спешила прочь, 'торопясь увести внучку. Рита
спросила её:
- Не скажете, что там такое? Старая женщина окинула её
неодобрительным взглядом - "И эта туда же!" - однако ответила:
- Да милицию вызвали. Собаку бродячую застрелить. - И потянула за
руку внучку:
- Пошли, Анечка...
То, что дальше сделала Рита, ни в какие понятия о здравомыслии
категорически не укладывалось. Бывает, мы совершаем поступки, которые
много лет потом нас самих изумляют: ой, Господи! Да я ли этакое содеял?..
И как быть-то могло?
А вот могло, оказывается, могло. То ли планеты как-нибудь по-особому
сошлись, то ли пятно на солнце выскочило, то ли ещё что... Знакомимся с
девушкой, через пять минут оказываемся с ней в загсе, потом живём долго и
счастливо и умираем в один день. Или ~ бросаемся, расплёскивая корейскими
сапожками талые лужи, к двери ларька, из-за которой вот-вот должен
прозвучать сухой хлопок выстрела. Стремительно распахиваем её и...
Продавец жался в углу за прилавком. В руках у него был тяжёлый
нож-топорик для разрубания мяса, но держал он его не угрозы ради, а как бы
желая заслониться широким лезвием, словно щитом. А прямо перед Ритой,
спиной к ней, стоял участковый Собакин. Он не оглянулся на резкий скрип
распахнувшейся двери. Цепко расставив ноги в неизменных хромовых сапогах,
он медленно расстёгивал кобуру. Он не спускал глаз с четвероногого
правонарушителя: вдруг бросится!
Но пёс бросаться не собирался. На это у него ни сил, ни гордости уже
не осталось. Крупное, побольше средней овчарки, облезлое тускло-бурое
чучело обречённо сгорбилось возле дальней стены. Пёс часто дышал,
приоткрыв пасть, и на обращённом к людям боку рельефно просматривались все
рёбра. Выражение гноящихся глаз было отчётливо скорбным. "Кончайте, что
ли, скорей..."
- Андрон Кузьмич!!! - завопила Рита. - Андрон Кузьмич, погодите!!!
Собакин, уже взявшийся за пистолет, нехотя оглянулся на неё через