"Мария Семенова, Феликс Разумовский. Аленький цветочек (Кудеяр #1)" - читать интересную книгу автора

"Ну, хватит. Если не выйду сейчас - так и буду сидеть, пока в
психушку не закатают!"
Рита начала одеваться. Бесформенные старые джинсы, не очень-то
презентабельные, зато совсем не стесняющие движений. Лёгкие корейские
сапожки, откровенно пасующие перед лицом российского марта, зато, в
отличие от чего-то более тёплого и красивого, позволяющие быстро бежать.
Поясная сумочка для денег, которую не заметно под одеждой и которую
грабители с неё не сразу сорвут. Куртка с капюшоном, в которой Риту на
улице неизменно принимали за мальчика...
Бабушка кормила на кухне соседскую кошку Василису.
- Деточка, - сказала она, - ты смотри, может, лучше я к Бахраму
твоему съезжу?
Любая нормальная бабушка готова за внучку хоть к чёрту в пасть, хоть
в бандитский притон... если только не рассыпется по дороге. Однако в
данном случае это были не пустые слова. Подумаешь, семьдесят восемь! И
поехала бы, и в целости передала деньги. И, не исключено, разогнала бы к
шутам собачьим всех тех, от кого Рита собиралась трусливо улепётывать в
своих корейских сапожках. Ангелина Матвеевна до сих пор сохраняла крепкую
стать и отвагу, увы, не передавшуюся наследнице. В тридцатые годы теперь
уже, страшно подумать, ПРОШЛОГО века бабушка была
спортсменкой-осовиахимовкой, прыгала с парашютом и увлечённо занималась
радиолюбительством. Потом началась война, и вчерашняя школьница оказалась
в действующей армии. Была партизанская школа в Боровичах, где, снабдив
псевдонимом, её научили владеть оружием и пользоваться немецким
радиожаргоном. И временно оккупированный Тихвин, из которого юная
разведчица посылала шифровки при посредстве рации "Белка", замурованной в
стену. Вероятно, немцы в конце концов заинтересовались бы антенной,
замаскированной под бельевую верёвку, но их, слава Богу, успели вовремя
вышибить вон. Боевая бабушкина карьера завершилась вполне в духе времени.
В сорок пятом с радистки-разведчицы взяли страшную подписку о
неразглашении - и отпустили на все четыре стороны, не выдав на руки
никакого, даже самого липового документа. Секретность! В результате
которой, согласно бумагам, три с лишним года, пока вся страна воевала или
трудилась в тылу, здоровая деваха валандалась неведомо где. Много позже,
уже бабушкой, Ангелина Матвеевна попробовала было настоять на своих
ветеранских правах. Однако секретность всё ещё действовала, и она получила
от ворот поворот. Смертельно обидевшись, бабушка зареклась когда-либо
обращаться к чёртовым комитетчикам. За неё это ещё через несколько лет, в
Перестройку, сделала внучка. Осталось неизвестным, какого уровня достигло
письмо, адресованное на XIX Партконференцию, Горбачёву, - не суть важно.
Главное, что бабушку, уже переехавшую в Ленинград, пригласили в Большой
дом и торжественно вручили ветеранское удостоверение. Выданное ажио ФСБ.
"Сгодится чиновников в жилконторе пугать", - рассудила Ангелина Матвеевна.
С тех пор она проделывала это неоднократно. И с неизменным успехом.
Самой большой своей жизненной неудачей Ангелина Матвеевна считала
собственную дочь, Ритину мать. А самой крупной и непоправимой ошибкой -
то, что, узнав о беременности внучки, в тот же самый день не примчалась
наводить порядок в семье. Когда она всё-таки приехала, злосчастный аборт
успел состояться. Ангелина Матвеевна с порога залепила дочери оплеуху. И
никогда больше с нею не разговаривала. С тех пор минуло шестнадцать лет.