"Мария Семенова, Феликс Разумовский. Аленький цветочек (Кудеяр #1)" - читать интересную книгу автора

высшему уровню. А это требовало неторопливой и вдумчивой подготовки.

Когда-то - а на самом деле не так уж давно - любимый населением
продовольственно-вещевой рынок располагался гораздо ближе к Бассейной, так
что в полдень, особенно зимой, когда питерское солнце ходит низко над
горизонтом, пятнадцатиэтажная тень "Гипертеха" накрывала его почти
полностью, а учёные тётки поглядывали сквозь зеркальные окна лабораторий,
планируя покупки в обеденный перерыв. Теперь всё изменилось. Ещё по осени,
когда башню опустошил мигом засекреченный взрыв, рынок начал стихийно
отползать прочь. В ларьках, стоявших слишком близко к тому, что у
журналистов штампованно именуется "эпицентром", взялось без конца
происходить скверное. То чуть не средь бела дня самым наглым образом
обворуют, то кассовый аппарат примется выдавать такое, что у продавца
встают волосы дыбом, то безобиднейший кипятильник мгновенно выжаривает всю
воду в чайнике и взрывается, как фашистский фугас...

Андрон Кузьмич был о тех событиях осведомлён в самомалейших деталях.
Поскольку имел в происходившем свой кровный интерес. Пусть косвенно, через
уже упоминавшуюся даму сердца, но имел.
Теперь от Бассейной до ворот рынка приходилось топать метров пятьсот
через кочковатый пустырь. Летом пустырь зарастал поистине роскошным, в
хороший человеческий рост, густым, как джунгли, бурьяном. Ныне этот бурьян
торчал из талых сугробов коричневыми растопыренными скелетами, и под ним
рылись в поисках съедобных отбросов бродячие псы. Всех их Собакин давно
знал "в лицо". В большинстве это были смиренные шавки, суровой борьбой за
существование накрепко отученные качать какие-либо права. Все, кроме
одного. Этот единственный при виде старшего участкового поднял лопоухую
голову, чтобы прямо, без страха, хотя и без вызова, заглянуть ему в глаза.
Здоровенный кобелина - судя по всему, нечистопородный ротвейлер - появился
на пустыре около Нового года. На шее у него до сих пор болтался ошейник,
но теперь только этот драный ошейник и связывал его с миром ухоженных
домашних собак. А первое время ошейник отнюдь не был драным, и ему вполне
соответствовал весь остальной имидж. Гладкие бока, воронёный лоск шерсти,
независимый взгляд... Дескать, ну да, хозяин на минуточку отлучился, но
ведь сейчас он придёт, он непременно придёт...
Несколько месяцев превратили упитанного красавца в скелет, обтянутый
тускло-бурой потрёпанной шкурой. На крупе образовалась проплешина размером
с мужскую ладонь, а в гноящихся, утративших надежду глазах вспыхивало
какое-то подобие радости, только если жалостливая девушка из ларька
"Свежая птица" выбрасывала на снег залежалую куриную лапку. В дикой среде
большого города такой собаке очень трудно выжить. Будет настоящее чудо,
если дотянет до лета...
Блюдя порядок, Андрон Кузьмич несколько раз наводил справки, не
приставал ли новичок к покупателям и продавцам, не хватал ли с прилавка
куски. Ларёчники отводили глаза, но в ответах были единодушны: нет,
никогда. Просил - да. Один раз урну перевернул, заметив, как в неё бросили
недоеденный пирожок. Но чтобы разбойничать - такого не замечали.
Собакин строго погрозил собаке пальцем. Кобель снова посмотрел на
него и даже неуверенно вильнул обрубком хвоста, но человек шёл мимо и не
собирался лезть в карман за подачкой, и нечистопородный вернулся к своим