"Мария Семенова, Феликс Разумовский. Аленький цветочек (Кудеяр #1)" - читать интересную книгу автора

льнула, ещё прижималась к нему всем своим существом, но в ней уже
пробудился исследователь. Она приподнялась на локте, вгляделась - и с
удивлением обнаружила, что сухопутный коралл, играющий всеми переливами
радуги, не есть плод её разгоряченного воображения.
- Что там?.. - сонно поинтересовался Иван и открыл один глаз. В этот
момент он был очень похож на дремавшего возле печки кота: мягкий-мягкий,
ленивый - ленивый... но когтищи для боя выпустить - один миг.
- Всё тебе расскажи, - отозвалась Маша.
Поднявшись, она подошла поближе к непонятному образованию. Оно было
ей до колен высотой и светилось в полумраке мягким, завораживающим светом.
"Привези мне, батюшка, цветочек аленький..." - молодая женщина
опустилась на корточки, чему-то улыбаясь и чувствуя себя, словно в
детстве, на грани между сказкой и реальностью... Потом с замирающим
сердцем коснулась радужного великолепия... Пальцы прошли насквозь, не
ощутив сопротивления. Свечение, как по команде, погасло, сияющее
разноцветье свернулось коричневой сферой, и та... без предупреждения
растаяла в воздухе. Мир снова сделался обыденным и привычным, от сказочной
фантасмагории осталась лишь серая, затейливо изогнутая веточка в Машиных
руках. Увидишь такую на земле, даже не наклонишься. Она была в палец
толщиной, тёплая на ощупь и казалась диковинным, неведомым науке живым
существом. Тепло быстро уходило из неё - существо умирало.
"Ну вот... всё я испортила". На душе у Маши вдруг стало тяжело и
скверно, будто случилось что-то непоправимо плохое.
- Ваня, - сказала она. - Пошли домой. Сердце легло в груди нетающей
льдинкой, голова отказывалась думать, лишь память воскрешала смутные
детские воспоминания о какой-то сказочной двери, запирающей дорогу к
счастью.
- Есть, командир. - Скудин из опыта знал: женщину. испытавшую столь
внезапную смену настроения, лучше не уговаривать и не убеждать. Да чёрт бы
забрал совсем и комету, и дивный вид с макушки утёса - лишь бы слезы,
блеснувшие на глазах у Марьяны, высохли и больше не появлялись. Ни о чём
не спрашивая. Скудин поднялся, сладко потягиваясь, обвёл прощальным
взглядом поляну:
- Спасибо, батюшка Леший, вот уж уважил... Бог даст, ещё наведаемся...
Они уже миновали завал у подножия тундры и вышли на берег недалеко от
губы, когда погода буквально в минуты переменилась, что называется, на сто
восемьдесят градусов. Небо на глазах затянули низкие, набухшие влагой
тучи, шквал вздыбил озеро злой высокой волной, зашумели, забились листья,
опустили лапы стрельчатые ели. Солнечный день померк, на землю опустился
полумрак, нарушаемый то и дело всполохами близких молний - на
"геотермалъную аномалию" стремительно надвигалась гроза. Так здесь часто
бывает. У метеорологов с геофизиками, понятно, свои толкования, но
спросили бы лучше местных жителей - уж те бы им всё как есть объяснили.
Знают ибо, сколь плохи шутки с Пьеггом-ольмаем, повелителем ветров! Может
вдруг развести волну и мигом потопить рыбацкие лодки, может пригнать
невесть откуда чудовищные тучи и побить всё на земле градом. Может и
Айеке-Тисрмеса, Бога-громовержца, позвать" чтобы тот напустил страху на
род людской... Всё здесь во власти духов - и лес, и вода, и погода!
- Сейчас брызнет. - Непроизвольно вздрогнув от близкого разряда,
Скудин глянул на фиолетовое небо и махнул рукой в сторону губы: