"Михаил Семеновский. Тайная канцелярия при Петре Великом " - читать интересную книгу автора

крайне извращенном и отрывочном виде. Каллиграфия заключалась в копировании
писанных прописей, состоявших из кратких двустиший нравственного и
религиозного содержания. Мы не в состоянии сказать, преподавалась ли целиком
вся эта премудрость царевнам или только отчасти, за неимением положительных
данных. Одно несомненно, что они воспитывались в "страхе", так как строгость
и розга считались первейшими педагогическими средствами. Розге писались
панегирики чуть ли не во всех азбуковниках XVII века и даже стихами.
В скором времени при дочерях ее в качестве учителя немецкого языка и
гувернера является заезжий немец Иоган-Христофор-Дитрих Остерман, старший
брат знаменитого впоследствии кабинет-министра. Но это близкое родство с
человеком замечательным не отразилось на уме Иогана-Христофора. Это был
немец бездарный, ни к чему не способный. Петр не употребил его к какому-либо
важному делу, и даже Андрей Остерман, при всем своем значении, не находил
возможным дать ход Иогану. "Старший Остерман, - так отзывались люди, близко
знавшие его, - был величайший глупец, что не мешало ему, однако, считать
себя человеком с большими способностями, вследствие чего он всегда говорил
загадками. Жил он очень уединенно и не пользовался уважением".
Но он был немец, немец молчаливый, важный, преисполненный сознанием
собственного достоинства; немцы были в ходу, немцы были в силе, немцы
считались воспитателями наследника престола, и всего этого было достаточно
для Прасковьи, чтоб вручить воспитание дочерей Иогану. Насколько в нем было
педагогических способностей - Прасковья не могла знать; а Петр, не
успевавший приглядеть за обучением собственного сына, не имел времени
полюбопытствовать о воспитании племянниц. При них был немец - мать и дядя, а
более всего сам наставник, были спокойны и довольны.
Но, кроме немца, для полного развития дочерей необходим был француз, и
царица позаботилась принять в 1703 году француза Стефана Рамбурха.
Рамбурху обещано 300 рублев в год с тем, чтобы он всех трех царевен
"танцу учил и показывал зачало и основание языка французского". За
аккуратное вознаграждение учителя поручился Остерман.
Новый наставник, как видно из собственноручных его писем, знал
французский язык довольно плохо, но это не мешало ему обучать царевен в
течение пяти лет, до 1708 года. "Зачало и основание французского языка" не
привилось царевнам: ни одна из них не овладела языком настолько, чтоб
писать, даже и объяснялись на нем плохо. Что же касается до танцев, то к ним
они оказались положительно неспособными, в особенности царевна Прасковья, с
малолетства девушка слабая и болезненная; живее и подвижнее была Катерина.
Кто был виноват в неуспехах царевен - они ли сами, попечительная ли
мамаша, или учителя, - неизвестно; известно только то, что учителям
стараться было не из чего. Рамбурх в течение пяти лет ни разу не получил
следуемого жалованья, не увидел его и потом после "долголетних докук царице,
царевнам и государю".
Бедному французу было трудно что-нибудь получить от бережливой царицы;
только одна ревность к церкви и ее служителям вызывала Прасковью на подарки
духовенству и церковные вклады. Таким образом, спальник царицы Юшков, лицо
близкое, выбранное царевной Софьей, по поручению госпожи развозил дары
святителям: Дмитрию, Ростовскому митрополиту, Иллариону Суздальскому,
епископу Ростовскому Досифею и другим.
"Великой государыне, благоверной царице и великой княгине, Прасковье
Федоровне, ваш государский богомолец, смиренный Дмитрий, митрополит