"Атаман Семенов. Воспоминания " - читать интересную книгу автора

приходилось действовать по обстановке, не разрабатывая предварительных
оперативных соображений, тем более что гражданская война для всех нас была
вновь и только последующий опыт научил нас давать правильную оценку
своеобразных приемов и элементов такого рода войны. Во главе Штаба отряда
стоял полковник Нацвалов, под руководством которого работали в оперативном
отделении; сотник Сергеев - обер-квартирмейстер Штаба отряда, и подъесаул
Мунгалов - в качестве его помощника. Военно-административная часть отряда
была сосредоточена в инспекторском отделении, во главе которого стояли
дежурный штаб-офицер войсковой старшина Вериго, со своим помощником
подпоручиком Понтович. Весь тыл отряда находился в твердых руках полковника
Оглоблина, которому приходилось, помимо своей прямой задачи устройства тыла
и снабжения отряда всем необходимым, зорко следить за действиями китайских
властей, находившихся в тесных и оживленных сношениях с красным
командованием.,
7 апреля 1918 года я отдал приказ о наступлении вдоль линии
Забайкальской железной дороги. Начатое наступление встретило сильное
сопротивление красных. Большевистское командование согнало против нас все
силы, какие было возможно собрать не только в Восточной, но и в Западной
Сибири. Задача большевиков заключалась в полной изоляции отряда от его базы
в Маньчжурии, что казалось легко достижимым при незначительной численности
его, для того чтобы совершенно уничтожить "Маньчжурскую пробку". Для
осуществления этого плана ими был создан так называемый "Восточный",
"Семеновский" фронт, которым командовал Лазо, бывший прапорщик, офицер штаба
Уссурийской казачьей дивизии. Начальником штаба у него был Генерального
штаба генерал-майор барон Таубе, бывший заведывающий передвижением войск
Штаба Иркутского военного округа.
Несмотря на подавляющее превосходство в силах противника, мне удалось в
короткий срок углубиться более чем на двести верст на территорию Забайкалья.
Красные были отброшены за реку Онон. Ононский железнодорожный мост у станции
Оловянная большевики взорвали. Онон широко разлился, вскрывшись ото льда,
что затрудняли нашу коммуникацию, вытянутую на сотни верст и нс. имевшую
решительно никакой защиты против внезапного нападения конницы противника на
наш тыл. Единственным выходом из могущего в этом случае создаться
критического положения было бы решение оторваться от железнодорожной линии,
бросив все находившееся в вагонах и, повернув на юг, уйти через Кулусутай в
Монголию на Ксрулен, откуда через Ганчжкур снова выйти на линию КВЖД. Отсюда
вытекала необходимость усилить обеспечение нашего левого фланга, чтобы не
быть отброшенным от пути на Монголию.
Овладение нами рубежом реки Онона и дальнейшее продвижение вглубь
Забайкалья сильно взволновало красных, спешно приступивших к формированию
конницы из военнопленных мадьяр, с целью отрезать меня от Маньчжурии и
бросить ее на путях нашего отхода в Монголию. Уверенность большевиков в
вынужденном отходе на Монголию базировалась на заключенном ими с китайцами
соглашении разоружить мой отряд и интернировать его в случае нового моего
появления в Маньчжурии. Предвидя все это, я все же вынужден был с боем
отходить на нашу маньчжурскую базу по линии железной дороги именно потому,
что это направление должно было считаться противником наименее вероятным
путем нашего отхода. Отступая под напором красных, мы каждый шаг родной
земли отдавали, имея ежедневные столкновения с противником с 7 апреля по 21
июля включило. Участились беспорядки в полках и попытки уйти с оружием за