"Атаман Семенов. Воспоминания " - читать интересную книгу автора

и паровозов было сосредоточено в Чжалайноре, не возбудив никаких сомнений.
Когда тыл был подготовлен для отхода, нужно было снять и отвести назад
с занимаемых позиций части таким образом, чтобы ни китайцы, ни большевики
этого не заметили. Я решил осуществить это ближайшей же ночью и
предварительно сообщил китайцам, что вследствие недостатка продовольствия я
решил на рассвете отвести свои части на границу и сложить оружие. Я был
осведомлен о том, что китайцы еще не закончили свои переговоры с красными, и
потому мое решение сдать оружие именно теперь застанет их неподготовленными.
Согласно секретнойдиспозиции, части отряда должны были ночным маршем покрыть
расстояние в 50 верст и, обойдя Маньчжурию, выйти на станцию Чжалайнор,
ночью же погрузиться в приготовленные эшелоны и двигаться в направлении на
Хайлар. Броневики оставались со мной на позициях до окончания погрузки
последней части. Настало утро 28 июля, когда начальник Штаба китайских войск
в сопровождении большой свиты прибыл в мой Штаб. В это время уже все части,
кроме двух бронепоездов, были сняты с позиций. Пехота грузилась в вагоны в
Чжалайноре; конница и артиллерия походным порядком шли в обход Маньчжурии на
станции Цаган и Хорхонтэ. Я со Штабом находился в броневике. Встретив
гостей, я пригласил их в вагон и предложил ехать в Маньчжурию для встречи с
командующим китайскими войсками. Арьергардные бронепоезда следовали в
небольшом расстоянии за нами.
Мое появление в Маньчжурии вызвало сильное вол нение у китайцев,
которые не закончив еще своих переговоров с большевиками, не ожидали меня в
Маньчжурии. Когда бронепоезд остановился на перроне станции, я заявил
сидящему у меня в вагоне начальнику Штаба китайских войск, что мои части с
фронта уже сняты и красные каждую минуту могут войти в Маньчжурию, как
только обнаружат мой отход. Это было громом среди ясного неба. С этого
момента роли переменились и под удар красных попадали уже китайцы, а не мы.
Начальник китайских войск в Маньчжурии, не будучи уверенным в том, что
большевики не сделают попытки овладеть Маньчжурией, обратился ко мне с
предложением принять участие в защите города, и ввиду моего согласия, нами
совместно была выработана диспозиция на случай наступления красных, причем
наши офицеры были назначены инструкторами в китайскую артиллерию.
Узнав об отходе моем в полосу отчуждения КВЖД и о предположенной
совместной обороне Маньчжурии в случае наступления красных, большевики
обвинили китайцев в двуличии. Отношения между ними испортились, и я получил
возможность дать своим частям спокойный и заслуженный ими отдых.
Ведя силами О. М. О. вооруженную борьбу с большевиками, я одновременно
поддерживал через подполковника Краковецкого оживленную связь с
противобольшевистскими организациями в Иркутске и далее на запад.
Благодаря материальной поддержке, которую я мог оказать им из средств,
отпускаемых мне союзниками, эти организации крепли морально и материально,
но я старался удержать их от активных выступлений, чтобы не рисковать
созданной организацией, не имея твердой уверенности в успехе. Тем не менее
большевики были осведомлены о той скрытой работе, которая велась против них
в Восточной Сибири. Поэтому, опасаясь восстания, они стягивали к Иркутску,
крупные силы, совершенно обнажив Западную Сибирь. Маневренная гибкость
частей О. М. О., благодаря двойному комплекту конского состава, вводила в
заблуждение противника и заставляла его сильно преувеличивать силы отряда.
Многие лица, мобилизованные красными и служившие на их восточном
фронте, впоследствии же, после ликвидации большевиков, продолжавшие службу в