"Виталий Семин. Семеро в одном доме" - читать интересную книгу автора

Смешно ему, как я бежала от милиционера. Даже приседает от смеха...

А голубей его кот передушил. Был у нас такой здоровый кот Васька.
Поцарапанный весь. Охотник, вор. Женька его любил. Кот на Женькин голос шел.
Спали они даже вместе. Женька увидел задушенных голубей, залез на чердак и
плакал там: "Голубчики мои..." А кота с тех пор смертным боем бил. Кот как
увидит его, так фырчит. Видеть Женьку не мог.

И с бабкой, моей матерью, он каждый день дрался. Мать моя, даром что у
нее семеро нас было, детей не любит. Я дам Женьке, Ирке по конфете, а она
ревнует: "Им даешь, а мне жалеешь!" - "Да это ж дети! Детям же, мама!" - "А
что, говорит, душа у нас не одна?" - "Да я ж сама ни одной не съем!" - "Вот
и дура, говорит, ешь, пока сама хозяйка, а потом никто тебе не даст". - "А
я, говорю, всегда сама себе хозяйка буду. Я никогда на иждивение детей не
пойду. И не для них я это делаю, а для себя". Я пока с ней поговорю - из
себя выйду. Глухая же, кричать ей надо. Я и ору, надрываюсь. Как в
сумасшедшем доме, честное слово. Целый день у нас крик. Женька ее и
ненавидел. Она у него конфеты ворует, а он ее дразнит, пакости ей строит.
Она во двор выйдет, а он в хате запрется, будто ушел из дому и ключ с собой
унес. Это ему цирк. Он хочет посмотреть, как бабка будет в форточку лезть.
Под шестьдесят ей тогда уже было, худющая, страшная, а сильная и ловкая!
Витя, ты не поверишь! Она ведь, точно, в форточку лазила. А помогать мне
дома не хотела: "Голова болит..."

Муля смотрит на меня:

- Грешница я, да? Не люблю свою мать... Но уж если Женька ей в руки
попадался, она его своими деревянными ручищами! Видел, какие у нее пальцы?
Как пики. Она его, а он ее. Она его руками под бока, по заду, а он ее
коленками, зубами, чем придется. А вырвется - чем-нибудь в нее запустит.
Он-то все-таки моложе, увертливее. Я приду с работы, а она мне жалуется:
"Голова болит, Женька ударил". - "Мама, да он же дитя еще. Вы же в два раза
больше его. У вас же и в библии написано про детей, что в них царство
небесное или уж я не знаю, как там". Видел, Витя, у нее коричневая книжечка?
Переплет от биографии Сталина, а внутри библия? Пошутили над ней или просто
так получилось - не знаю.

Она год перед этим у моего однорукого брата Мити жила. Она должна была
у него два года прожить, но он не дождался срока, отправил ее ко мне. Митя
двадцать лет жил с женщиной, которая лет на десять была старше его. Она
умерла, а он женился на молодой. Пишет мне: "Аня, дай хоть последние годы
пожить для себя". Боится, что молодая жена не захочет жить с бабкой. Ну,
жалко его. Он безотказный такой. Руку ему на фронте оторвало, а он и с одной
рукой и столяр и плотник. Он еще до войны у первой своей жены на квартире
стоял. Она ему готовила, стирала, а потом и окрутила. Он все собирался уйти
от нее, да жалко ему ее было. А потом сын появился - он и вовсе о разводе
бросил думать. А теперь вот на старости лет женился на молодой. И другие мои
братья тоже от бабки открещиваются: негде, некуда, не с кем. Одной Муле есть
где и есть куда - вали всех до кучи!