"Виталий Семин. Плотина" - читать интересную книгу автора

А часов в одиннадцать к нам постучался начальник штаба. Лицо его было
растерянным.
- Черт его знает, - скороговоркой сказал он мне, - начальство,
понимаешь, не разрешает, чтобы отец твой на территории завода оставался
ночевать. - И громко: - Извините! У нас есть распоряжение: посторонние после
отбоя не могут оставаться на территории завода. Я думал, что можно будет
сделать исключение, но, оказывается, нельзя. Мы с женой, понимаете, готовы,
но нельзя.
Отец, напряженно всматривавшийся и выслушивавшийся - волнуясь, он хуже
слышит - в то, что говорил начальник штаба, покраснел, поднялся, снял со
спинки стула ремень, стал перепоясываться.
- Что ж делать, если нельзя, - говорил он. - Инструкция - это
инструкция. Зачем же нарушать инструкцию...
- Да вы не спешите, - сказал начальник штаба, - у вас еще есть время. -
Он взглянул на часы. - Вы располагаете... Еще двадцать... - он запнулся, -
десять минут в вашем распоряжении.
Когда он вышел, я спросил отца:
- Ты заберешь меня отсюда?
Мне давно хотелось спросить его об этом, с той самой минуты, как я
увидел, что он без погон, а теперь я по-настоящему испугался.
- Конечно! - сказал отец.
Провожавший нас начальник штаба на минуту задержал меня.
- Понимаешь, я хотел тебя завтра освободить от работы, чтобы с отцом
день побыл, но не получилось. Панов не разрешил. Ты приходи сюда после
ужина, я старшине скажу, он отпустит. А в воскресенье я постараюсь достать
для тебя отпуск в город, чтобы ты с отцом погулял. Хотя вообще с отпусками в
город трудно... А сейчас я дам тебе провожатого, а то тебя по дороге
задержат.
В бараке меня ждали, ждали моих папирос - на папиросы тут стали
рассчитывать, как только узнали, что ко мне приехал отец. Я сказал, что
наелся тушенки, что и завтра отец принесет мне целую банку, так что я, может
быть, отдам кому-нибудь свою баланду. Сказал, что сам начальник штаба
оставлял нас у себя ночевать, да Панов запретил. В комнате закурили,
завздыхали, заворочались. Я улегся рядом со своим земляком Костиком на его
одеяло - свое одеяло я по глупости оставил в вагоне поезда, которым
американцы довезли нас до нашей демаркационной зоны, - и, кажется,
наконец-то почувствовал себя счастливым. Случилось невозможное: я,
недобытчик, доходяга, смог угостить папиросами пятнадцать человек да еще
пообещал отдать кому-нибудь завтра свою баланду.
- Костик, - сказал я, - если отец завтра принесет тушенку, я тебе отдам
баланду. Хочешь?
Счастье - это такая штука... такая штука! Им нужно делиться, и я
показывал, что счастья у меня через горло.
И на следующий день счастья у меня было через край. Старшина, с которым
я перед тем поругался, сам предложил мне работать на электрокаре - водить
мощную машину по всей заводской территории! - проехал со мной от одного цеха
до другого и похвалил:
- А ты здорово водишь эту штуку! Хотя, честно говоря, не так уж здорово
я ее водил! Старшине я сказал, что мой отец демобилизовался в чине капитана.
Он кивнул.