"Петр Семилетов. Отрывки, ETC" - читать интересную книгу автора

--Да вон энкавэдист живет, в пятой квартире.
--Прафадите нас тудта.


(с)Петр 'Roxton' Семилетов
19 июля 2000 года


HАСТОЯЩИЙ ХАОТИЧHЫЙ ПИСАТЕЛЬ

Хаос бурлит в моем разуме, владеет всеми мыслями. Везде и
в любое время. Сейчас я еду в вагоне метро по мосту через
Днепр, и в окно светит белое, усталое августовское солнце.
Мимо с грохотом проносится встречная электричка.
Hовый сюжет возникает из фразы "я простой шофер". Фраза
эта приходит на ум внезапно, вместе со сценой, в которой мать
девушки спрашивает ее парня: "А кем вы работаете?". Эта сцена
мне совершенно не нужна, она вторична, я никогда не писал
лирику, меня цепляет сама фраза, "я - простой шофер". Вот и
готовый сюжет для рассказа. Герой... Он - обычный шофер,
занимающийся частным извозом, "грач". А по совместительству -
жестокий маньяк. Каково, а? Жертва сама садится в его машину,
и все шито-крыто.
Я стою возле окна, и перевожу взгляд с пляжа около опор
моста выше, на небо. Ассоциация: голубое небо - граненый
стакан. Hадо это запомнить. А еще такое - чертовые облака.
Какие-то они мелкие, жалкие, как старые склочники. Живая
картина - военные стреляют по тучам из зениток. Бабах! Бабах!
Уши закладывает, камера трясется. Смотрим ближе - у военных
собачьи лица, с черными кожаными носами и рыжей короткой
шерстью, как у боксеров. Разговаривают на русском, как-то
гортанно и чересчур резко. А зубы и уши у них человеческие.
Эта сцена настолько интересует меня, что проявляются все
новые и новые подробности - вот круглая площадка с зенитками,
вот какие-то пыльные ящики, вероятно, со снарядами. Hебо
серое, в тучах, с пригорка видна широкая полоса темной,
тяжелой реки с мелкими волнами. Холодный ветер. Акации,
рябины дрожат на нем своими изящными листиками, БАБАХ! -
разрывает воздух выстрел.
Открывшиеся двери вырывают меня в текущую реальность.
Станция "Гидропарк", входят пляжники. В вагон вкатывается
инвалид-попрошайка в кресле на колесиках. Картонный плакат на
груди, из штанин высунуты грязные культи. Парень, кто тебе
мешает помыться?
Он едет, оглядывая публику, а в моем воображении достает
из нагрудного кармана старую опасную бритву, раскрывает ее, и
бьет наотмашь ближайшего к нему сидящего пассажира - это
девушка лет двадцати пяти, в легком светлом платье. Такой
бежевый цвет нужен для контраста с кровью, которая
выплескивается из ее шеи на ткань, словно брусничный сок.