"СОЗВЕЗДИЕ БЛИЗНЕЦОВ" - читать интересную книгу автора (Дышленко Борис)12Невысокий плотный человек в сшитом костюме, с укатанной лысиной, обрамленной седыми вспененными висками, деловито улыбнулся, широким жестом поймав Колину руку крепкими короткими пальцами; пожал. Он сказал утвердительно: – Садитесь. Я замдиректора, вы – Болотов. – Я – Болотов, – подтвердил Коля. – Николай Николаевич, – сказал замдиректора. – Очень приятно, – сказал Коля, – я тоже Николай Николаевич. – Нет, это вы – Николай Николаевич, – сказал замдиректора. – Я?.. – Да, это я спросил, а я Анатолий Андреевич. – Очень приятно, – сказал Коля. – А это Клавдий Андреевич, – сказал замдиректора, поведя короткой ручкой в сторону. Из глубины блеснули стекла очков. – Клавдий Андреевич, хе-хе, так сказать, самый страшный у нас человек. Стекла снова блеснули, и Коле показалось, что они видят его насквозь. "Наверное, уже знают обо мне, – подумал Коля, – и про трудовую книжку, наверное…" – Да вы садитесь, садитесь, – сказал замдиректора, – садитесь, поговорим. Коля поблагодарил и сел. – Итак, Николай Николаевич? – Замдиректора вздохнул и посмотрел на Колю выжидательно. Коля скосил глаза налево, на очки, тихо выдохнул воздух и осторожно начал: – Я слышал… – Я слышал, – перебил замдиректора, – я в курсе. Вы курите? Курите. – По остекленному столу ногтем подвинул Коле пачку каких-то невиданных сигарет. Коля с опаской посмотрел на сигареты. – Если позволите, я "Шипку", – достал из кармана пачку. Замдиректора вытянул короткую ручку над столом, из кулачка беззвучно взлетело узкое, как лезвие, пламя. Коля глубоко затянулся. – Я слушаю, – сказал замдиректора, но слушать не стал, а вместо этого заговорил сам. – Меня предупреждали, – сказал замдиректора, – довели до сведения… У нас такие обстоятельства: получили ставку, – подпрыгнул в кресле замдиректора, – девяносто восемь рублей. Понимаете? – Понимаю. – Диплом у вас есть, – твердо сказал замдиректора. – Нет диплома, – сказал Коля и погрустнел. – Нету, – уточнил замдиректора и сосредоточился на своей зажигалке. Он помолчал. – Картина такая, – подпрыгнул замдиректора, – картина такая, что женщины очень обидятся. Понимаете? – Не понимаю, – удивился Коля. – Ну женщины у нас разозлятся. У нас лаборантки по семьдесят рублей, с дипломом. Теперь понимаете? – Ах, вот оно что! Понимаю, – грустно сказал Коля, – вы хотите сказать… – Вот-вот, – перебил замдиректора, – понимаете. Коля молчал. – Мы сделаем так, – снова подпрыгнул замдиректора, но обратно не сел, а повис, отразившись в настольном стекле, – лаборантку оформим художником, а вас – лаборантом. На семьдесят, – пояснил замдиректора. Коля смотрел на замдиректора. – Идет, – твердо сказал замдиректора и уперся спиной в спинку кресла. "Черт с ним, пусть семьдесят, – подумал Коля, – сейчас это не самое важное, сейчас нужно соглашаться. Хоть это уже и черт знает что такое, но… черт с ним". – Хорошо, – сказал Коля, – раз нельзя иначе, пусть так. – Ну как, Клавдий Петрович, – ласково кивнул замдиректора, – пойдем на такое преступление? Нарушение законности, хе-хе. Очки меланхолически блеснули. – Хорошо. Идет, – сказал замдиректора, – значит, оформляемся. – Здесь у меня вот одно, – сказал Коля, – у меня видите ли книжка, – он затянулся сигаретой, – у меня тут записей много. Я хотел бы объяснить, прежде чем в отдел кадров… – А что такое? – насторожился замдиректора. – Видите ли, у меня там разные записи: и маляр, и монтер… Я, видите ли, работал художником, а уж таким образом платили. Я хочу сказать, что за разовую работу… А эти записи… Это потому, что они не могли платить… Так вот… – А-а! Понимаю, понимаю! – замахал руками замдиректора. – Это я знаю… Это… у художников… Да, дайте-ка вашу книжку. Вот так. Стекла блеснули. Оттуда появилась рука в сером рукаве и приняла книжку. – Ну как, как, Клавдий Петрович? – торопил замдиректора. – Оформляем товарища? Очки грустно кивнули на стол. – Идет, – утвердительно сказал замдиректора и взял со стола зажигалку. – Ну вот, оформляйтесь и приступайте к работе, а в курс дела я вас введу. Значит, оформляемся. – А остальное как всё? – поинтересовался Коля. – Какая работа? – Работа такая, – опять подпрыгнул замдиректора и твердо посмотрел на Колю. – Юбилей, – значительно сказал замдиректора и поставил зажигалку стоймя на стекло. – Понимаете? – Не совсем, – сказал Коля. – Ясно, – сказал замдиректора, – десять щитов и одиннадцатый. Понятно? Коля молчал. – Заглавный, – сказал замдиректора. – Простите, я все не пойму, – сказал Коля, – выставка, что ли? – Ну! – радостно крикнул замдиректора. – Выставка, юбилей! – Ага! – сказал Коля. – И это всё? – Хе-хе! Нет, не всё: это сначала, на сегодняшний день. – То есть как – на сегодняшний день? – испугался Коля. – Ну, так сказать, в свете очередных задач. – А-а, – сказал Коля, – а потом? – О! Потом. Потом, – строго сказал замдиректора, – текущая работа. В чем она заключается? – Замдиректора посмотрел на Колю, помолчал. Коля тоже молчал. – Ну, во-первых, она заключается в оформлении стендов в музее, поскольку в НИИ имеется музей, а в нем, соответственно, стенды. А в чем заключается оформление стендов? – спросил замдиректора и сам себе ответил: – Оформление стендов заключается в расположении экспонатов и написании табличек к ним. И к стендам тоже. Понятно? А кроме стендов будете писать объявления, ну там собрание или еще что-нибудь там; еще стенгазету оформлять (это к датам). Вот еще наглядная агитация у нас хромает; есть у нас такая мечта. Ну вот. – Замдиректора мягко накрыл зажигалку ладонью. Коля задумался. "Многовато работы, – думал Коля, – просто бессовестно, чтобы все это за семьдесят рублей. Ну да ладно, не в этом дело, деньги – не главное". – А вот как у нас с рабочим днем? – спросил Коля. – Как рабочий день? Нормирован или нет? – Это – да. Это… нормирован. Рабочий день у нас нормирован. С девяти пятнадцати и до восемнадцати ноль-ноль. – Ну а если я, например, всю работу переделаю, то смогу после этого свободно ходить? Ну, не совсем свободно, а так: есть работа – хожу, нет – нет. – Нет, так нельзя, – сказал замдиректора, – это нельзя. Вы сами подумайте: вы же в коллектив вступаете. У нас борьба. Фронт. Мы боремся. Если вы так быстро работаете – хорошо. Значит, производительность, рост. И вообще, вы не беспокойтесь: без работы не останетесь, найдем работу. Нам еще альбомы выпускать надо – будем альбомы оформлять. – И кроме того трудовая дисциплина, – раздалось со стороны очков, – коллектив и дисциплина. Мы ведь боремся за звание, Николай Николаевич. – Ну что ж, – тяжело вздохнул Коля, – очень жаль. Я так не могу. На семьдесят рублей я согласен, но чтобы все время… Нет, я так не могу. – Коля встал. – Вы подумайте! – крикнул вдогонку замдиректора. Коля вышел на Большой проспект. Дворники посыпали солью тротуары, и под ногами разъезжалась какая-то каша. Было светло, но солнце уже куда-то ушло, и улица стала безразлична. "К Бибикову к двум, – подумал Коля, – к двум часам. Куда же время девать? Домой идти? Нет, не хочется. Сейчас мрачно там. Пойти к Александру Антоновичу? Пойду к Александру Антоновичу, – подумал Коля, – или даже поеду, пожалуй". И Коля отправился к Александру Антоновичу. Не то чтобы это ему было так уж по пути. Даже совсем не по пути: Александр Антонович жил на Измайловском проспекте у Троицкого собора. "Далеко, но надо же хоть кому-то рассказать о своих неприятностях. И хоть бы только работа… Ладно бы… А то еще и Бибиков впереди. Да, неприятности…" И Коля поехал к Александру Антоновичу, чтобы скоротать время, а заодно уж и облегчить душу немного, а может быть, духу набраться перед самым неприятным. "Ах, скверно! – думал Коля, качаясь на заднем сиденье автобуса. – До чего же все это скверно! Что же теперь будет? И как мне с Бибиковым вести разговор? Скверно! А может быть, стоило согласиться? – усомнился вдруг Коля. – Черт с ним, что семьдесят рублей. Ах, нет, я ведь не потому, – вспомнил Ко- ля, – я потому, что работы много и восемь часов. Я ведь из-за этого. Нет, все правильно. Только как же теперь… Что бы придумать?" – думал Коля, поднимаясь по лестнице, но, так ничего и не придумав, нажал кнопку звонка. |
|
|