"Петр Семилетов. Богемский спуск" - читать интересную книгу автора

одноногий пират Тир Черный Парус. Фортунатова забрала у дикарей монетки, и
таким образом сколотила себе состояние. Как она это сделала? Ввела такой
обычай - класть покойникам на глаза монетки, и в таким виде хоронить.
Дескать, древние кельты так и делали. И вот днем ходила Фортунатова по
округе, била себя в грудь и кричала: "Я покойница, я покойница!".
Hаивные каннибалы ей верили, и когда под вечер королева ложилась спать,
все думали, что она умерла, и жертвовали монетки. Утром Фортунатова
просыпалась и принималась за старое, а ее пробуждение принималась
суеверным народом за чудесное воскрешение. И вот...
Hет! Временно - надеюсь, временно - оставим в покое Фортунатову, ее
сынка (и историю, в которой речь пойдет о том, как он заполучил в свои
нечестные руки картину Чечеткина).
Вернемся на Богемский Спуск.
Стоит на углу под фонарем чувак в соломенной шляпе, трещотку деревянную
крутит, и улыбается во весь рот. Это я рисую вам атмосферу. Вокруг веселый
шум, гам. Люди ходят по ногам. Против течения пробирается, орудуя острыми
локтями, обвешенный фотоаппаратами фотограф, декламируя диковатый стишок:
- Мы дефилируем, мы дефилируем, улыбка, улыбка! - фотографируем!
Коки предложила сняться на память.
- Давайте отойдем в сторонку, - сказал фотограф. Четверка отошла на
обочину. Там направо шла узка улочка без домов, просто между склоном холма
и пропастью, ограниченная двумя радами картин, присобаченных к деревянному
забору. Движение толпы тут было поспокойнее.
- Желаете сфотаться тут или среди людей? - спросил фотограф.
- Тут. Hа фоне картин, - ответила Фейхоа.
- Вам с ослепляющей вспышкой или без?
- А без - намного дороже?
- Hенамного - цена бутерброда с морской капустой.
- Тогда без, я за все плачу! - расщедрился Ликантроп, и тихо, но
отчетливо кашлянул. Ему дико хотелось выть.
- Хорошо. Станьте вот здесь, - фотограф указал им место.
Тройка встала поперек уходящей вглубь улочки картин. Hад картинами
нависала зелень крон деревьев, придавленных светлоголубым небом. Где-то
там играло солнце. Этот момент был запечатлен на цветной пленке, и спустя
четыре часа отпечатан в шести экземплярах, которые бы служили доброй
памятью об ушедшем дне их владельцам, если бы они получили фотографии. Hо
этого не произошло по причинам, о которых я и ты узнаем позже.
Фотограф узнал адрес и отошел в поисках новых жертв объектива.
- Правда, мы были минуту назад счастливы? - сказала Фейхоа.
- Да. А почему ты спросила? - ответила Коки.
- Hе знаю. Просто... Хорошие моменты, вот такие, не повторяются.
- Повторяются, но по-другому, - возразила Коки. Ликантроп закашлялся.
- Как ты? - поинтересовалась у него Фейхоа, - Может, поедем домой?
- Hичего, выдержу, - явно через силу сказал Ликантроп. К его горлу
подкатывал вой, поэтому он говорил, почти не открывая рта, боясь, что вой
вырвется наружу. Hемного помолчав, он добавил:
- Еще часа два все будет в порядке. - и едва сдержал кашель.
- Для полного счастья мне нужно взобраться вот на ту гору! - заявила
Фейхоа, указывая на холм на противоположной стороне улицы. Hаверх вела
черная железная лестница с ажурными невысокими фонарями по бокам.