"Ю.Семенов. Португалия. Апрель - июль 1976." - читать интересную книгу автора

Азеведу.
В политике, как, впрочем, и в живописи, довольно рискованно
исповедовать только один цвет. До победы революции Гальван ди Мелу,
стоящий ныне на ультрачерных позициях, славился в Португалии
экстравагантным свободомыслием. Во времена фашистской диктатуры ПИДЕ,
тайная полиция, созданная Салазаром по образу и подобию гестапо, засекла в
его авиационном полку нелегальную группу оппозиционно настроенных солдат и
офицеров. Пидевцы позвонили Гальван ди Мелу и попросили у него данные на
подозреваемых. Гальван ди Мелу отказал. Тогда ПИДЕ отправило на двух
машинах своих агентов в расположение полка. Гальван ди Мелу запретил
пускать сыщиков - "ищейкам нечего делать там, где служат солдаты". ПИДЕ
обратилось к министру обороны. Тот позвонил к Гальван ди Мелу: "Немедленно
примите офицера службы безопасности!" Гальван ди Мелу назначил час приема.
Офицер ПИДЕ вошел в кабинет: Гальван ди Мелу поднялся с кресла:
- По указанию моего министра я принял вас. Я выполнил приказ. А теперь
убирайтесь вон!
Его уволили из армии, когда он, посетив авиационный салон в Париже,
заявил во всеуслышание:
- Раньше все говорили, что у нас плохая авиация, - какая ложь! У нас
самая плохая авиация, какая только может быть в мире!
Почему же этот генерал, участник событий 25 апреля, вдруг стал
поддерживать Спинолу? Ответ прост: русский либерал Милюков, знавший, что
такое царская тюрьма, ссылка и эмиграция, оказался одним из самых
ревностных и ярых противников нашей революции. Даже Керенский был страшен
ему. Это хорошо - уметь быть свободомыслящим в условиях фашизма. В
условиях победы революции надо уметь быть з д р а в о м ы с л я щ и м, а
истинное здравомыслие это - ощущение политической и социальной
перспективы, которая невозможна без серьезной научной подготовки, ибо
руководить страной в наш век, не являясь с п е ц и а л и с т о м, -
безнадежное дело - сомнет и выбросит!
Разногласия между Спинолой и Кошта Гомешем, то есть, между
"генеральской" и "капитанской" тенденциями - притом, что капитаны были
выходцами из средних слоев народа, точно понимали чаяния и надежды народа
- не могла не кончиться драматически. Спинола вынес на общенародное
обсуждение конфликт между ним и капитанами, обратившись к "молчаливому
большинству нации". Однако было ли "большинство" - большинством? Так
называемое "большинство" получило иное название - "ползучая
контрреволюция". К кому апеллировал Спинола? Кого он считал большинством?
Аберрация человеческих представлений чревата горем, когда речь идет о
политике: "Какой он милый человек, этот "X"; какая очаровательная дама,
эта "У", сколь начитан и добр господин "Зет". Но при этом "X" - бывший
латифундист, срочно переводящий вклады в швейцарские банки; очаровательная
дама "У" - владелица фабрики, а начитанный и добрый "Зет" - полковник
ПИДЕ, занимавшийся "работой" против коммунистов - начитанным станешь
поневоле! Круг знакомых Спинолы был именно таким. Именно эти "иксы",
"игреки" и "зеты" были недовольны случившимся 25 апреля. (Впрочем, и сам
генерал Спинола, как это сейчас стало ясно, никогда бы не пошел против
фашизма Каэтану, будь фашизм этот чуть поаккуратнее, будь он чуть п о л о
в ч е е; не на суть его сетовал Спинола, а на форму. Однако фашизм
нуждается в огромном аппарате насилия; постепенно аппарат становится