"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу авторасел к окну; по стеклу наперегонки, будто слезы по щекам бабушки, катились
быстрые струйки дождя; положил перед собою, как его и просили, книгу Жорж Санд, заказал кофе и только после этого обвел глазами посетителей: возле стойки беседовали два местных крестьянина, пили вино из бутылки темного стекла; вино было розовым, солнечным, цвет его казался противоестественным, потому что лил дождь и небо было низким, серым, ватным, пронизанным сыростью. "Очень хочется лета, - подумал Богров. - Мечтаю о жаре, когда пот струится по спине, вдоль позвоночника; впрочем, люди ругают существующее, не понимая, что это - самое прекрасное, что может быть". Богров достал из кармана часы, посмотрел на стрелки - время встречи. Щеколдин пришел с опозданием в две минуты, устроился за столиком, у входа, где стояла вешалка, заказал себе спагетти по-неаполитански, полбутылки "Розе" и крестьянского сыру. Лишь после этого оглянулся, задержал взгляд на книге Жорж Санд, улыбнулся Богрову и спросил: - Не откажите в любезности глянуть на ваш томик, я этого издания не видел. - Любопытное парижское издание, - ответил Богров словами пароля, - с прелестными иллюстрациями художника, мне неведомого. Поднявшись, он взял свой кофе, книгу и пересел за столик к Щеколдину. - Ну, теперь давайте знакомиться по-настоящему, - хмуро улыбнувшись своей скорбной, располагающей улыбой, сказал Щеколдин, - я замещаю в боевой организации Николая Яковлевича, в его отсутствие обращайтесь ко мне именно так: "Николай Яковлевич"... - Как отдыхаете? - Я не отдыхаю, Николай Яковлевич, - ответил Богров. - Сейчас не время для отдыха, сейчас время для раздумья, для того, чтобы принять решение, окончательное - для каждого честного человека - решение. - Будто в Петербурге нельзя думать, - снова усмехнулся Щеколдин. - Или в вашем родном Киеве... Ваш отец, кстати, сколько зарабатывает в год? - Много. - Это не ответ, товарищ Богров. - Более пятидесяти тысяч, мне кажется. Щеколдин знал от Кулябко, что Григорий Григорьевич Богров зарабатывает чуть менее двухсот тысяч, и Богрову-сыну это известно, он несколько раз выполнял посреднические функции по оформлению сделок на продажу помп - юридическую сторону контракта гарантировала адвокатская фирма отца. - Как он относится к вашей революционной деятельности? - Резко отрицательно. - А ваш патрон Кальманович? - Он не знает толком о том, что я думаю. - Но ведь он помогает нашим товарищам, разве нет? - Это вполне легальная помощь, он ведет политические процессы, вам это известно лучше, чем мне. - Он вам доводится свояком? - Десятая вода на киселе, Николай Яковлевич. Щеколдин отметил и эту ложь Богрова: ему было прекрасно известно от Кулябко, что Кальманович не только вел политические процессы, не только |
|
|