"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

об опасности министрам Столыпину и Кассо и генерал-лейтенанту Дедюлину"...
Это не для меня надо, Коля, точнее говоря, не только для меня, это надо
для нас, потому что вы будете подвергнуты осмеянию: на Кассо, который
просвещением занимается, готовят террор, а царя милуют! Разве так себя
ведут боевики?! То-то и оно... А последняя фраза, сочиненная только что, в
коей вы упоминаете о м о е й заботе о жизни н а ш е г о государя, включив
в дело Дедюлина, придаст случившемуся совершенно иной смысл... Не выводите
Дедюлина, Коля, он - ключевая фигура.
(Десяток слов, а как все становится с головы на ноги.)
- И, наконец, последнее: рапорт, сами чувствуете, жидок. Спросят вас,
отчего филера Лапина, который к богровской кухарке ходит в дом, не
отправили поглядеть на Николая Яковлевича? Что ответите? Зачем вышли
встречать Богрова после первого антракта и сами его в театр провели как
своего личного гостя, хотя мой офицер не хотел его пропускать? Как это
объясните? Отчего не делали налет на Николая Яковлевича, покуда он сидел с
браунингами в богровском доме, а не стоял напротив подъезда театра?
Скажут, провокации хотели, подвести бедолагу под виселицу, себе крест за
геройство получить. Как возразите?
- Я полагаю, что таких вопросов не поставят...
- Если б аккуратнее работали - не поставили, а вы наследили сугубо...
Однако объяснение у вас есть, и сводится оно к следующему: вы привыкли
доверять агенту этого от вас сам Столыпин требовал; когда вы поднимали
перед министерством вопрос, что агентуру надобно перетрясти,
подозрительных - в Сибирь, Столыпин цыкнул: "Никшни! Не сметь разгонять п
о д м е т о к, они нам всю грязную работу делают!" А я это подтвержу
документально, поняли меня? Теперь вот еще что...
Надо бы про "Рудакова", который оставил свой адрес в "Вестнике Европы",
подпустить темени... Мы ж с вами знаем, кто это и зачем он появился в
вашем рапорте... Будьте осторожней со своими агентами... не предавайте
их... Ну и - отправляйтесь, с богом, как говорится... А самое главное,
Коля, решается сегодня: сможете провести в тюрьме спектакль с Богровым -
победа, провалите - крах.
...Столыпин умер; ухудшение наступило совершенно неожиданно для врачей,
когда дело шло уже на совершенную поправку.
...В тот же день в тюрьму был вызван врач для обследования Богрова;
арестант жаловался на боль в теле, вызванную избиением во время ареста, и
общую душевную депрессию.
Один из докторов, отправленных в тюрьму, был заагентурен еще
Спиридовичем, в девятьсот четвертом году; с тех пор его практика стала до
того успешной, что купил два поместья, коней, особняк в Ялте и этаж в
Ревеле.
Поэтому скандал ему был никак не нужен; разоблачение в связи с
охранкой, на которое намекнул Спиридович при встрече, было бы равносильным
краху; поручение генерала он взялся выполнить без колебаний, с полнейшим
пониманием.
- Дмитрий Григорьевич, - сказал он Богрову, когда они остались в камере
одни, - процесс начнется послезавтра, вам вынесут смертный приговор,
который будет заменен двенадцатилетней каторгой - на плацу, после того как
вам накинут на голову саван и поставят на табурет. Об этом меня просили
передать ваши друзья, они сказали, что вы знаете их и верите. На процессе