"Юлиан Семенов. Исход" - читать интересную книгу автора

ЖЕЛТАЯ, СОЛНЕЧНАЯ МОНГОЛЬСКАЯ СТЕПЬ. На многие километры растянулась
армия Унгерна: пешие, конница, автомобили, артиллерия, обозы. Головной
отряд состоял из шести всадников. Это барон Унгерн, его заместитель -
бурят Ванданов и личная охрана.
- Где монастырь? - спросил барон одного из охранников.
Охранник оглядел небо и, прищурившись, кивнул головой на восток:
- Там.
Унгерн пустил коня. Свита следом. Монастырь старика настоятеля Дамба
Доржи - маленький: всего двенадцать юрт.
В самой большой юрте старик молился. Он строго смотрел на изображение.
В юрту, осторожно ступая, зашли Унгерн и Ванданов. Охранники стали у
входа, а старик продолжал молитву:
- Бог, помоги, спаси из тюрьмы твоего сына, императора нашего Богдо
Гэгэна.
Загремела снова музыка, заухали барабаны, простонали флейты.
- Бог, вырви из темницы Хатан Батора Максаржава. Снова загремела музыка
и снова заухали барабаны. Унгерн обернулся к Ванданову и тихо спросил:
-'Кто такой Хатан Батор?
- Это военный министр монголов. Старик-настоятель услыхал шепот у себя
за спиной, обернулся и увидел высокого, молодого еще, рыжего, вислоусого,
поджарого человека в монгольском халате, подпоясанного красным кушаком, с
генеральскими русскими погонами и с крестом Владимира на остром кадыке.
- Что тебе? - спросил старик.
- Отец, я хочу принять твою веру, - сказал Унгерн, - я хочу принять
желтую веру Будды.
- Приняв новую веру, ты предаешь старую.
- Старой больше нет. Ее продали большевикам евреи и банкиры.
- Ты говоришь слова, непонятные мне. Кто ты?
- Я Унгерн.
- Тот Унгерн, который хочет освободить нас от хунхузов?
- Да, отец. Я ничего не хочу, кроме одного: прогнать хунхузов, спасти
императора, поставить границу на юге и севере...
- Какой ты примешь обет? Первый обет для начинающих ламгынин. Ты должен
не красть, не пить, не лгать, любить старцев, не убивать.
- Я должен убить и старца, если он враг мне. Мне и монголам.
- Приняв обет, ты волен его нарушить, а после обратить молитвы к Будде,
и он простит тебя, если ты был прав в своем гневе.
- Тогда я приму самый трудный обет.
- Ты примешь обет "второго гициля": не иметь женщину, всем говорить
правду, воздерживаться от роскоши, спать три часа и есть один раз в день.
Готов ли ты к этому?
- Готов.
- За что ты любишь нас, Унгерн?
- За то, что вы чтите бога и скорбите о вожде, который попран.
Настоятель подошел к Унгерну, положил ему руку на плечо. Барон
опустился на колени.
- Говори вместе со мной святые слова пятизвучия жизни: ом, мани, пад,
ми, хом.
- Ом, мани, пад, ми, хом, - певуче повторил Унгерн.
- Держи руки у лба щепотью покорности Будде, - шептал настоятель.